Оружие массового уважения

Более всего технология ГЛОНАСС сейчас нуждается в «эффекте масштаба». Чем быстрее она освоит новые рынки и охватит десятки и сотни миллионов потребителей, тем больше у России шансов претендовать на лидерство в этой сфере высоких технологий. Стоит подумать о том, чтобы объединить усилия в этом направлении с другими государствами — а заодно разделить с ними бремя затрат на развитие космической системы.

Спасибо господину Сноудену. Благодаря ему многие из нас впервые задумались о том, что государство в целях обеспечения национальной безопасности должно контролировать развитие не только военных технологий, но и ряда массовых, имеющих вполне мирное предназначение. Спутниковая навигация в 2000‑е, пожалуй, стала первой «пограничной зоной» между военным и гражданским применением, которую российскому государству пришлось не только создать в космосе, но и контролировать на земле — хотя бы ради того, чтобы сохранить политическую субъектность. Появилось даже новое понятие — «навигационный суверенитет».

Это осознают не только в России. Так, само наличие системы Galileo, разворачиваемой сейчас Евросоюзом, свидетельствует о том, что ЕС — это отдельный политический субъект, а не придаток США. Система BeiDou — знак того, что и Китай претендует на «навигационную независимость». В противном случае разворачивать эти дорогостоящие системы не имело бы смысла. (Только создание глобальной спутниковой навигационной системы обойдется налогоплательщикам не менее чем в $5 млрд — плюс дальнейшие ежегодные расходы на развитие и поддержание системы на уровне $1 млрд).

Так ли важен ли для России военный аспект технологии ГЛОНАСС? Для этого нужно четко понимать, насколько спутниковые системы влияют на эффективность наших вооруженных сил и боевую мощь страны. Причем смотря на это не из 1980‑х или даже 2000‑х, а глазами 2013‑го, а еще лучше — 2020 года. По моему мнению, этот вопрос нами обсуждается недостаточно и инерционно: по умолчанию принято считать, что если ГЛОНАСС существует, то это «так надо» и «кому нужно, тот знает». Между тем если допустить, что военное значение ГЛОНАСС для России переоценено, то, значит, необходимо искать иные национальные интересы в проекте — экономические, политические. И медлить нельзя. Внедрение навигационных технологий идет быстрыми темпами, и различные страны делают свой выбор: на какую систему ориентироваться, какие технологии сделать национальным стандартом на внутреннем рынке, в первую очередь там, где спутниковая навигация критически важна для инфраструктуры.

В этой ситуации государства, которые сейчас выступают пассивными потребителями системы ГЛОНАСС, можно сделать активными участниками процессов ее развития и, следовательно, рыночного внедрения. Для этого предлагается сделать систему международной. Например, создать консорциум ГЛОНАСС с участием России, Индии, Бразилии, ЮАР, Казахстана, Белоруссии, Индонезии. Участники консорциума получают в коллективную собственность готовую систему (вместе с ее военными возможностями), которую нужно лишь поддерживать и развивать. Это поможет снизить нагрузку на российский бюджет, распределив ее на всех членов консорциума. Обеспечивается конкурентоспособность ГЛОНАСС: страны объединяют внутренние навигационные рынки, навигационные технологии, производства, компетенции — и создают для ГЛОНАСС глобальную единую «домашнюю» зону. В определенном смысле это развитие идеи «Европейского объединения угля и стали», с которой в 1951 году начинался процесс, приведший к появлению Европейского союза. ГЛОНАСС тоже может стать пробной площадкой на пути к технологическому альянсу крупных развивающихся стран, объединяющих свои человеческие возможности, рынки, ресурсы и усилия в интересах совместного развития и внедрения высоких технологий гражданского, двойного и военного назначения. Прецеденты подобных альянсов в мире — международные космические системы Inmarsat и Cospas-Sarsat и другие. Для объединения в сфере высоких технологий — в авиации, микроэлектронике, космосе, стратегических информационных системах, робототехнике, биотехнологиях — не нужно иметь общих границ. Еще 20 лет назад создание подобного альянса было немыслимо, поскольку технологически неосуществимо. На основе современных технологий сделать это уже возможно: транзакционные издержки у них фактически нулевые.

Важно и то, что при таком подходе мы получаем еще и геополитических партнеров, которые связаны с нами договоренностями — пусть и не военными, но «двойного назначения». В противоречивом мире России нужны союзники. Как только идеи технологического альянса начнут реализовываться, у его участников появится множество точек соприкосновения: в технологиях, промышленности, на транспорте. Умозрительная аббревиатура БРИКС (точнее было бы без буквы, обозначающей Китай) начнет наполняться высокотехнологичным, экономическим, политическим содержанием, трансформируясь в реальную силу.

С помощью технологических союзников можно получить колоссальное конкурентное преимущество. Во-первых — объединяя различные культуры, научные и инженерные школы. Во-вторых — создав полный цикл производства и проектирования в сфере высоких технологий. Чем, например, силен финансовый мир? Тем, что он «никогда не спит» — работает 24 часа в сутки. Финансовые центры мира равномерно распределены по планете: из Гонконга и Сингапура эстафета переходит к Лондону и Франкфурту, потом к Нью-Йорку. Ту же эффективную схему можно использовать и в высоких технологиях: работы по проектированию будут вестись круглосуточно. Пока Apple и Boeing спят, над технологическим альянсом, как когда-то над Британской империей, никогда не будет заходить солнце!

Главная проблема ГЛОНАСС в очень ограниченном сегодня внутреннем рынке — всего 2% мировых навигационных потребителей. Поэтому, даже если реализовать на территории России все крупные проекты, которые сейчас запущены, объемы рынка не превысят нескольких миллионов устройств в год. А крупнейшие мировые компании — например, Qualcomm и STMicroelectronics — производят в сотни раз больше, поскольку работают на потребителей со всего мира! Не на 140 миллионов, а на 7 миллиардов. Такие масштабы не только удешевляют разработку и производство и обезоруживают конкурентов, но и доставляют ресурсы, которые позволяют быстрее развивать технологии.

Важно понимать, что «разумный» технологический лидер закрывает «ключевые» разработки от внешних производителей, продажи наиболее передовых технологий и компонентов не производятся никогда. В нашей стране такого понимания, на мой взгляд, недостает. Простой пример: Россия с 2000‑х развивает сотрудничество в космической отрасли с Южной Кореей — по сути, помогает этой стране создавать с нуля космическую отрасль. При техническом содействии России построен космодром, разработаны первые корейские космические ракетоносители. Но делается это за $200 млн! За эти небольшие деньги мы отдаем технологии, которые на рынке просто не продаются. И это вместо того, чтобы обменять «наши космические технологии» на «их передовые технологии» в той же микроэлектронике, где Южная Корея — мировой лидер, а у России, напротив, колоссальный провал, что сильно тормозит развитие в том числе системы ГЛОНАСС. Нонсенс!