Кооперация науки и бизнеса, которой пытаются заниматься вузовские технопарки в самых разных регионах России, — задача далеко не простая. Больше того — неблагодарная: трудно быть структурой на «линии огня», которая постоянно «раздражает» как ученых, так и производство. Однако это неизбежные сложности на пути к созданию экономики, нацеленной на инновации.
Первые технопарки стали появляться в России как структурные подразделения вузов — там, где понимали необходимость сближать науку и производство. Они должны были стать площадками для коммерциализации научных разработок, которыми так богаты университеты. Получилось далеко не у всех, а по ходу дела вскрылась масса проблем во взаимоотношениях между наукой, образовательными учреждениями и бизнесом.
В середине 2000‑х годов технопарки при вузах создавались повсеместно: они были модным поветрием, несмотря на то что четкого понимания их задач, функций и механизма работы в университетах не было. Задумка казалась благой и понятной: технопарк нужен, чтобы протестировать возможность коммерциализации университетских разработок, проверить, сработает ли идея, дать ученому «пощупать» рынок — а если получится, заработать на этом. При этом часто схему коммерциализации понимали линейно: ученые «что-то там» исследуют и получают научные результаты, которые технопарк или центр трансфера технологий затем внедряет в производство или передает по лицензии. Но время показало, что в жизни так не бывает. Невозможно безболезненно взять и внедрить любую научную разработку, поскольку львиная их доля попросту не отвечает запросам рынка. Интересы ученых и предпринимателей совершенно различны. Для ученого сам факт изобретения и патент, его закрепляющий, — мерило успешности. Для предпринимателя патенты вторичны, он хочет получить работающую технологию. Поэтому чрезвычайно важно не рассматривать коммерциализацию идей как движение от разработки до рынка. На самом деле это движение в обратную сторону: от рыночных пустот, свободных ниш — к ученому.
Особенно важно сделать так, чтобы исследователи могли гармонично встроиться в систему промышленного производства. У нас бытуют диаметрально противоположные представления об ученых. Почему-то принято считать, что люди, которые занимаются наукой, — чокнутые профессора в лабораториях, отрезанные от реального мира и ведущие абстрактные исследования. Либо другая крайность: считается, что ученый, будучи человеком умным, может легко самостоятельно коммерциализировать свои разработки. Ни то ни другое не является верным. Да, наша наука действительно имеет трудности с коммуникациями на международном уровне: она весьма закрыта, публикации происходят на русском языке. Но ученые, как правило, прекрасно представляют, в каких сферах востребованы их разработки. При этом далеко не каждый обладает предпринимательским талантом. Многие пытаются пройти этот путь, однако и провалов множество. Поэтому следует придерживаться системы распределения труда, налаживая связи между всеми ее участниками: кто-то отвечает за научные разработки, кто-то — за продвижение их на рынок, но все идут к одной и той же цели.
Технопарк при Тюменском государственном университете был создан в 2007 году именно для того, чтобы налаживать связи и помогать с распределением труда при коммерциализации перспективных научных разработок. С момента создания технопарка мы сразу пытались решить проблему «закрытости» российской науки: технопарк развивался на средства гранта Корпорации Карнеги (Нью-Йорк, США) и агентства IREX (Вашингтон, США). Реализованная в ТюмГУ в 2007–2008 годах инновационная образовательная программа по приоритетному национальному проекту «Образование» предоставила возможность приобрести высокотехнологичное оборудование, а сотрудникам технопарка — пройти стажировки в России и за рубежом (в Китае, Чехии и США). Сегодня технопарк находится на полном самообеспечении, никак не дотируется — и даже приносит университету небольшую прибыль. Основные области промышленности и науки, с которыми мы работаем, — это ИТ, технологии по обеспечению обращения с отходами в нефтегазовом секторе и нефтесервис. Такова специфика региона.
Технопарк позволяет придать новые смыслы университету, превратить его в экспертную площадку, в точку высокой концентрации компетенций, знаний и профессионалов самых разных научных направлений. Это идеальная структура для того, чтобы ученые, аспиранты, студенты пробовали инновации на зуб, а индустриальные партнеры могли снижать свои расходы на НИОКР, отдавая часть задач университетам. Мы используем совершенно разные маркетинговые подходы и схемы коммерциализации разработок. Иногда университету выгоднее самому проводить опытно-внедренческие работы. У нас есть множество спин-оффов, созданных в стенах вуза его сотрудниками, примерно 15% — состоявшиеся успешные предприятия. Иногда выгоднее привлекать индустриальных партнеров. При этом, когда у вуза появляются точки входа в крупные индустриальные компании, ему становится легче «завести» туда свои малые инновационные предприятия (МИПы). Любому стартапу в нефтегазовом секторе, чтобы работать с большими компаниями, требуются инвестиции или техническая база для опытно-промышленных испытаний. Заказчику ведь нужно увидеть — хотя бы на опытном участке — что технология работает. Обычная компания — например, разработавшая способ повышения нефтеотдачи скважин — даже не сможет попасть на месторождение «без связей». А университетский технопарк как раз в ответе за эти связи. К тому же он поможет сократить затраты стартапа, ведь тот сможет использовать материально-техническую базу университета, его центры прототипирования, инжиниринга и т. д.
Приведу один из актуальных примеров подобного распределения труда при создании инновационного производства с нашим участием. Недавно в Тюмени стартовал проект по разработке технологии увеличения нефтеотдачи теплофизическими способами: с его помощью мы пытаемся частично потеснить рынок разрыва гидравлического пласта, который основан на технологии, некогда разработанной в России, но потом утекшей в США. Кроме нас, в проекте задействованы крупные машиностроительные предприятия, нефтяные компании, два академических института. Последние предлагают базовые научные исследования, мы (Тюменский госуниверситет) занимаемся прикладной частью и «упаковкой» технологии, машиностроители создают и налаживают производство оборудования для реализации этой технологии. По сути, каждый участник создает свой собственный рынок.
Еще один способ взаимодействия с индустриальными партнерами — перенос НИОКР частично или полностью от предприятия на базу университета. Вуз таким образом получает «заказ» на инновации, а предприятие экономит на расходах на R&D. Так, в результате совместного проекта с АО «ГМС Нефтемаш» в 2015 году нам удалось создать инновационный научно-исследовательский стенд — на сегодня самый крупный и современный испытательный метрологический комплекс в России, который позволяет проводить исследования, калибровку, поверку расходомеров-счетчиков и всех типов измерительных установок нефти и газа. Другим итогом проекта стало создание совместной кафедры по расходометрии нефти и газа в ТюмГУ.
Научные исследования для предприятий сегодня — непрофильная деятельность. Когда приходится выживать, инвестиции в науку и развитие режут в первую очередь. Да и воспринимают их не как инвестиции, а как расходы. Отдать вузам научную работу предприятиям все еще боязно, да и общаться эти две «стихии» в постсоветские годы разучились. МИПы в этом смысле выступают связующим звеном, но звено это мало кто ценит по достоинству. Инноваторов не любят: они не знают, что такое «стабильность», постоянно находятся в процессе изменений, предлагают инвесторам вложиться в проекты с высокими рисками. Да и с точки зрения университетов они больше не «свои»: их легко обвинить в том, что они уводят науку из вуза. Технопарк в этом смысле — едва ли не единственная структура за плечами малых инновационных предприятий. В крупных западных технопарках при вузах и исследовательских университетах я наблюдал такую картину: невозможно отличить, где находится вузовская лаборатория, а где — лаборатория промышленного партнера. Расположены они на одной и той же базе, работают рука об руку, в обеих трудятся студенты, аспиранты, научные сотрудники. На мой взгляд, это отличный пример того, к чему мы должны стремиться на пути к инновационной России, — полного избавления от пропасти между наукой и промышленностью.
Начать дискуссию