Работа у противного

Джаред Сандберг

Мелочные придирки начальников — часто не более чем болезненная демонстрация власти. Подчиненные находят остроумные способы отомстить.

Многие начальники любят обращать внимание на мелочи. Когда Скотт Олсен работал в инвестиционном банке, его босс, отсматривая многостраничные презентации, подготовленные Олсеном и его коллегами, прежде всего реагировал на форматирование документов. “Мы показывали ему анализ, из которого следовало, потеряют или заработают наши клиенты миллионы долларов, а он начинал рассуждать про то, не нужно ли увеличить кегль шрифта или выделить такой-то кусок жирненьким”, — рассказывает Олсен. Критика оформления съедала время, которое можно было бы потратить на обсуждение отчета. “Он мог часами обсуждать с управляющим директором, все ли буквы одного размера”, — говорит Олсен. В игру с форматированием включалась вся властная вертикаль: управляющий директор затем выслушивал от вице-президентов, что лучше было бы все оформить шрифтом Verdana, а не Times New Roman.

Из всех офисных зол придирки начальников едва ли не самое распространенное. Среди возможных их причин перфекционизм, эгоизм, страсть контролировать, желание проявить свою власть, необходимость обосновать высокую зарплату, страх стать ненужным. “Одна из проблем управленцев — невидимость текущих результатов, — говорит Лен Гринхалг, профессор менеджмента в бизнес-школе Tuck. — Если отдел работает гладко и выстроенно, ты вроде как на работе целый день, а чем занимаешься — неясно”.

Тим Орр, который однажды работал режиссером учебных фильмов, рассказывает, как ему пришлось столкнуться с настоящим восстанием, после того как он в очередной раз пришел к подчиненным, заставляя “правильно” выставить свет, микрофоны и камеры. “Прекрати работать за нас, лучше занимайся своими прямыми обязанностями”, — заявил ему один из старожилов студии. “Для меня это стало уроком”, — говорит Орр.

Юристу Тимоти Доновану приходилось работать у адвоката, который правил все, что писал его подчиненный. Если в предложении, составленном Донованом, было написано слово “но”, его начальник исправлял его на “однако”. Если Донован писал предложение “Этот мяч красный”, начальник исправлял его на нечто вроде “Этот мяч, который является круглым, на самом деле красный, а не синий”. “Я смирился с тем, что, как бы хорошо я ни работал, это всегда недостаточно хорошо. Поэтому я перестал работать хорошо”, — говорит Донован.

Работники придумывают собственные методики борьбы с придирками боссов. Когда Джеймс Фуллер работал в одной аэрокосмической корпорации, его начальник зачастую отправлял все его отчеты обратно, ссылаясь на то, что они “небрежно написаны, а запятые перевраны”. Это продолжалось до тех пор, пока одна из секретарей не поделилась с ним широко известным в ее профессии приемом: нарочно совершить ошибку на видном месте. “Это срабатывало, как волшебное заклинание”, — говорит Фуллер.

Некоторые сотрудники готовят менее симметричные ответы. Когда Джон Уэстроп работал в университетском журнале, он заручился заключением кафедры английского языка о том, что грамматические конструкции, которые любил составлять его начальник, безграмотны. И однажды, когда начальник в очередной раз начал переделывать в своей манере текст Уэстропа, он просто предъявил ему справку от завкафедрой.

Спустя несколько лет Уэстроп готов признать, что некоторые из претензий начальника были обоснованными, а на его замечаниях было чему поучиться. “Но тогда мне казалось, что он просто наслаждается своей властью”, — говорит Уэстроп.

Джо Эспозито, консультант в сфере цифровых масс-медиа и бывший гендиректор, считает, что часто то, что сотрудники интерпретируют как придирки боссов, на деле является проявлением каких-то недоступных их пониманию обстоятельств. В качестве примера он приводит случай, когда целый отдел маркетинга на протяжении 300 человеко-часов готовил презентацию. Затем их начальник потратил еще 40 минут, чтобы поправить ее конец, и представил весь труд как собственный. “Для него это было важным шагом в аппаратной игре, в результате которой он мог бы дать больший вес всему отделу, повысить зарплаты его сотрудникам, — говорит Эспозито. — Никто не знает, как мерзко он себя чувствовал в той ситуации”. (WSJ, 25.04.2006, Полина Михалева)