Фирма «обнулила» налоговые долги через проблемный банк. Ровно через год ее руководитель предстал перед судом. Никто не называл фирму «недобросовестным налогоплательщиком». Тем не менее умышленное уклонение от налогов было доказано.
Картотека потенциальных клиентов
Несколько лет назад векселя проблемных банков были весьма ходовым товаром. В благополучных же банках сложилась целая прослойка клерков, которые «решали» вопросы недоимки. Их обязанностью было тщательно отслеживать все изменения банковской картотеки № 2 (в нее операционисты помещают налоговые платежки и инкассо, на оплату которых у клиентов не хватило денег).
Целью таких спецсотрудников были крупные суммы, пролежавшие в картотеке длительное время без какого-либо движения. Их наличие гарантировало успех обращения к фирме-недоимщику с предложением использовать вексельную схему. Именно так и произошло с акционерным обществом «НИИ Средмаш» из Челябинска.
Федор Грязнов, директор «средмашевского» НИИ, отправился на встречу сразу после того, как ему позвонила Лидия Давыдова, главбух обслуживающего институт банка. Лидия Михайловна говорила без обиняков. В приговоре этот факт отражен так: «...она предложила гр. Грязнову фиктивно погасить задолженность по налогам “НИИ Средмаш” через московский банк “Резонанс” за 15 процентов от общей суммы задолженности».
Суть схемы, предложенной Давыдовой, заключалась в следующем. Институт приобретает в свое распоряжение вексель неплатежеспособного банка «Резонанс», номинал которого равен сумме налоговых долгов института. Через несколько дней институт предъявляет этот вексель к оплате. А поскольку «живых» денег у «Резонанса» нет, он открывает институту расчетный счет, зачисляет на него сумму, которую должен выплатить по предъявленному векселю, и принимает платежные поручения на оплату налогов с этого счета. Если бы в институте захотели забрать с расчетного счета деньги, то получить их не смогли бы – «Резонанс» неплатежеспособен.
Давыдова предложила Грязнову несколько способов приобрести вексель «Резонанса» так, чтобы заплатить при этом лишь 15 процентов от его стоимости. Эту сумму в итоге получал челябинский банк за помощь в погашении налоговых долгов. Директор НИИ выбрал такой способ. Институт выпускает свой вексель номинальной стоимостью 85 процентов от суммы налоговой задолженности. Чтобы оплатить оставшиеся 15 процентов – сумму комиссии, – институт покупает вексель Сбербанка, обеспеченный реальными деньгами.
После этого институт и банк «Резонанс» заключают между собой договор мены: два векселя (институтский и сбербанковский) меняют на один – банка «Резонанс». А спустя время институт предъявляет «Резонансу» полученный от него вексель к оплате.
Лазейка, которая стала ловушкой
Грязнову разъяснили, что, как только «Резонанс» поставит на платежках отметку об исполнении, обязанность по уплате налогов с фирмы снимается. Все претензии налоговиков должны адресоваться банку. Собственно говоря, для того чтобы обязанность по уплате налога считалась исполненной, не обязательно наличие отметки банка в графе платежного поручения «Списано с расчетного счета плательщика». Главное, чтобы в банк было сдано платежное поручение и для его исполнения на счете было достаточно денег (п. 2 ст. 45 НК). Однако, чтобы подстраховать клиента, «Резонанс» ставил и отметку о списании с расчетного счета. Внешне все выглядело так, как будто налоги «зависли» на корсчете банка.
Несмотря на то что в итоге бюджет оставался ни с чем, схема на первый взгляд полностью соответствовала Налоговому кодексу. Разговор между главбухом банка и директором института происходил задолго до 25 июля 2001 года, когда Конституционный Суд вынес знаменитое определение № 138-О. Именно это определение наделило налоговые инспекции правом делить фирмы на добросовестных и недобросовестных налогоплательщиков.
К недобросовестным как раз и относят тех, кто ради сомнительной экономии на налогах специально платит их через неплатежеспособные банки. Обычное доказательство в этих случаях: фирма открывает расчетные счета в разных банках. Платежки на налоги сдаются в неплатежеспособный банк, а все остальные расчеты производятся в платежеспособном. Для недобросовестных правило Налогового кодекса о том, что налог считается заплаченным с момента сдачи платежки в банк, не действует.
Такая фирма наверняка столкнется с требованием заплатить налоги повторно. Так это произошло и с институтом, который возглавлял Грязнов. Но поскольку понятия «недобросовестности тогда еще не было, то прекрасно обошлись и без него. Оказывается, это возможно.
Безучастные свидетели
После того как вся задуманная операция была завершена, директор института дал задание своему главбуху, Галине Клювиковой, направить письмо в налоговую инспекцию с просьбой отозвать инкассо по причине «оплаты» налогов.
Инспекция отказала, сославшись на то, что в бюджет деньги не поступили. А когда стало ясно, что они не поступят никогда, сведения о странном поведении крупного предприятия передали в налоговую полицию.
Грязнов и Давыдова были абсолютно уверены в законности схемы и не собирались что-то утаивать. Поэтому следствию удалось быстро восстановить картину преступления. Однако для ее уточнения понадобились показания еще двух человек – главбуха и системного администратора «НИИ Средмаш».
Оказалось, что главбух института совершенно не вникала в суть схемы и даже не подозревала о сговоре своего руководителя с банкирами. Она как простой статист всего лишь выполняла указания директора, который все взял под свой контроль.
Самое сложное – вексельный бланк – подготовил системный администратор, и Клювиковой осталось лишь найти нужные проводки и завести журнал учета векселей. То, что фактически вексель никому не передавался, главбух знала. Но она не придавала этому значения, так как директор объяснил, что вексель оказался невостребованным, и забрал его на хранение в свой сейф.
Впоследствии Грязнов уничтожил вексель, «чтобы он случайно не затерялся и не был предъявлен к оплате». Главбух совершенно не одобрила его действий, узнав об этом на допросе, и заявила, что «выпущенный вексель по договору мены должен был быть передан другой стороне».
Ничтожность – синоним умысла
Все обстоятельства и показания свидетелей указывали на то, что договор мены между институтом и банком «Резонанс» – ничтожная сделка. По сути, сделка была куплей-продажей векселя «Резонанса» за 15 процентов от его номинальной стоимости. Причем предназначалась она не для достижения хозяйственных целей, а для ухода от налогов.
В офисе челябинского банка провели обыск и изъяли документальные свидетельства фиктивности сделок, проводимых через московские банки, в том числе и через «Резонанс». Прежде всего – чистые листы с оттисками печатей неплатежеспособных банков и подписями, а также отчеты главбуха челябинского банка перед «руководством» в Москве о суммах якобы погашенной задолженности и полученных процентах.
«Дело банкиров» было выделено в отдельное производство, а преступные намерения директора института подтверждались все новыми и новыми доказательствами. Оказалось, что даже доверенность на открытие расчетного счета в Москве была выписана не на сотрудника института, а на утерянный паспорт.
Из РУВД была получена копия постановления об отказе некоему Олегу Курочкину в возбуждении уголовного дела по заявлению о хищении паспорта. Кроме того, господин Курочкин был допрошен лично и показал, что никакого отношения ни к институту, ни к московскому банку не имеет. То есть доверенность оказалась, так же как и сделка, ничтожной.
Кропотливая работа по сбору доказательств того, что мена векселей была притворной, проводилась не зря. Ничтожность этой сделки суд оценил как одно из доказательств умышленного уклонения от налогов. Ведь сами по себе огромные долги бюджету – не преступление. Уголовная ответственность наступает, лишь если руководитель или главбух умышленно препятствуют погашению долгов.
В случае с господином Грязновым это было доказано так четко, что он, не дожидаясь приговора, изыскал возможность «повторно» внести в бюджет почти семь миллионов недоимки. Суд учел этот поступок как деятельное раскаяние.
Кроме того, при вынесении приговора суд принял во внимание «государственные награды, ходатайство коллектива института» и, наконец, то, что Грязнов не был ранее судим. В результате его не лишили права занимать руководящую должность и на основании пункта 8 постановления Госдумы от 26 мая 2000 г. № 398-111-ГД «Об объявлении амнистии...» освободили от уголовной ответственности.
Иван СОЛОВЬЕВ, начальник Управления судебно-правовой защиты ГПУ МВД
Начать дискуссию