Бывший руководитель Центра стратегических разработок Ксения Юдаева работает в Сбербанке второй год. Весной прошлого года она стала главным экономистом, возглавив вновь созданный центр макроэкономических исследований Центробанка. До прихода Юдаевой в Сбербанке не было ни такой должности, ни такой структуры.
Работа Ксении Валентиновны в том и заключается, чтобы изучать и прогнозировать, что будет с экономикой – как мировой, так и российской, и как это отразится на деятельности Сбербанка и всего отечественного банковского сектора. На Первом экономическом форуме, проходящем с 7 по 12 декабря в МГУ, Юдаева успела отметиться с выступлением, которое кому-то показалось спорным, но мало кого оставило равнодушным.
«Центральный банк располагает теми инструментами, которые смогут изменить общую направленность российской экономики»
Я считаю, что именно Центральный банк располагает теми инструментами, которые смогут изменить общую направленность российской экономики. Но обсуждать денежно-кредитную политику Центробанка сложно без привязки к макроэономической политике России в целом. Если присмотреться, можно заметить интересный феномен. Россия кардинально отличается от всех тех стран, которые нам описывают в учебниках экономики. Теоретически Центробанк должен отвечать за что? За инфляцию, за макроэкономическую стабилизацию. Министерство финансов, в свою очередь, может отвечать за что угодно, но совершенно необязательно на него налагается ответственность за макроэкономическую стабилизацию. А в России исторически сложилась обратная ситуация. У нас макроэкономической стабилизацией занимается именно Минфин, а ЦБ поддерживает экономический рост теми или иными методами. Такая ситуация сложилась еще в 1991 году, потом был переходный период, а после 1999 года мы, на мой взгляд, снова увидели ту же картину. Центробанк говорил об обуздании инфляции, но было очевидно, что каждый раз, когда выбор стоял между инфляцией и поддержкой промышленности, ЦБ скатывался на поддержку промышленности - пытаясь поддерживать обменный курс рубля на уровне более низком, чем равновесный.
При этом нельзя утверждать, что в России был фиксированный валютный курс, он менялся очень даже резво за последние годы. В 2000 году, как известно, курс был больше 30 рублей за доллар, к середине 2008-го он упал до 23 с копейками, потом ускакал опять выше 30, теперь опять 29 с копейками и так далее. Курс, конечно, менялся в связи с объективными факторами, но ЦБ неизменно пытался сглаживать его колебания и удерживать рубль недооцененным.
«Индикаторы не дают нам сигнала, что экономика начнет расти. Мы после кризиса не восстановим прежней динамики»
Россия просто потеряла номинальный якорь. Обменный курс не был фиксированным, и эту роль не играл. Инфляция в целом снизилась, потом опять подросла, но не будем забывать, что в начале 2000-х во всем мире обсуждалась угроза дефляции. А в России инфляция была в это время более 10%.
После 2006 года Россия столкнулась с очень сильной волатильностью притоков капитала. А наша кредитная политика определялась именно ценами на нефть и коррелированными с ней притоками капитала. Такая политика привела к потере номинального якоря и перегреву в экономике в начале 2007 года.
Экономисты традиционно сравнивают Россию с Бразилией, Польшей и ЮАР – странами с переходной экономикой, в каждой из которых существует инфляционное таргетирование. Но если Россия на продолжении первой половины 2000 выглядела в этой четверке чемпионом, то после кризиса финансовые показатели рухнули сильнее, чем у остальных. И если Бразилия уже начала восстанавливаться, а Польша признается лидером роста на постсоветском пространстве, то Россия упала на дно, по нему ползает, и не факт, что на дне не будет ямок. Индикаторы не дают нам сигнала, что экономика начнет расти. Мы после кризиса не восстановим прежней динамики, все успехи политики 2000 годов будут так или иначе «съедены».
«Как только год назад в России запахло девальвацией, население очень быстро скупило около 50 миллиардов долларов»
Кризис показал, что из-за высокой инфляции России не удалось стабилизировать инфляционные ожидания. Как только год назад в России запахло девальвацией, население очень быстро скупило около 50 миллиардов долларов, что составляяет значительную часть того, что ЦБ потратил на стабилизацию курса. К населению присоединились и компании, и банки, и все, кто угодно. Такое массовое бегство от собственной валюты наблюдалось отнюдь не везде в мире, лишь в действительно кризисных странах.
Эта реакция населения не дала ЦБ России возможности вести мягкую денежную политику. Вместо того, чтобы как все, снижать процентные ставки, ЦБ должен был их повышать, чтобы стабилизировать девальвационные ожидания. Для населения изменение курса доллара и девальвация – это по-прежнему одно и то же. Стратегической задачей Центробанка должно стать уменьшение инфляции, чтобы в корне изменить сам экономический климат.
Начать дискуссию