О том, что усилят контроль над компаниями, которые заключают договор с фирмами-однодневками, не сдающими отчетность, «Расчет» рассказывал в ноябрьском номере за прошлый год. В Минфине необходимые изменения в Налоговый кодекс уже готовят. Екатерина КРУГОВА, главбух из Тульской области, восприняла их более чем серьезно. Она объявила руководству, что пишет заявление об увольнении.
Пять тысяч за риск
Экс-главбух специально приехала в нашу редакцию, чтобы рассказать историю своего увольнения, а вернее, многолетнего нервного напряжения, приведшего к срыву. «Мне было сложно пойти на такой шаг, – рассказывает Екатерина. – Зарплату для нашего маленького городка мне платили очень приличную, почти 700 долларов. А после увольнения пришлось отправляться на заработки в Москву». После таких слов мы приготовились услышать нечто криминальное...
До 2003 года фирма, где работала Екатерина, «экономила» на налогах с помощью банальной обналички. Чтобы не платить комиссию за обналичивание, директор открыл по однодневке на всех заслуживших доверие сотрудников фирмы. Не миновала такая участь и Екатерину. Причем в «своей» фирме она числилась не только учредителем, но также директором и главбухом.
Правда, однодневка была зарегистрирована в Москве и, по большому счету, Кате не трудно было отправлять по почте нулевую отчетность. Тем более за это ей доплачивали пять тысяч рублей.
Однако, разглядывая ведомость по расчетному счету, она понимала, что налоговый инспектор без труда вычислит однодневки. Ведь через три московские фирмы фактически проводились все крупные суммы. Екатерина долго думала, как бы избавиться от «почетной» обязанности «руководства» однодневкой. Получалось, что, подписывая документы как главный бухгалтер с одной стороны, и как генеральный директор однодневки с другой, Екатерина подставляла не только себя, но и фирму. Ведь доказать потом, что фирма не имеет никакого отношения к деятельности однодневки, будет весьма проблематично.
Директору такие доводы показались разумными. Ее однодневка была благополучно закрыта. Директор стал пользоваться услугами стандартных обнальщиков, рекомендованных подругами своего главбуха. А точнее – обычными услугами «черных» банков.
Всего за 200 у. е. в месяц можно было безраздельно пользоваться не только расчетным счетом и печатью, но и учредительными документами «выделенной» банком фирмы. Подпись за директора и главбуха ставил, в частности, брат директора, хотя на самом деле на этих должностях числился совершенно другой человек. Однако банк без проблем заверил карточку с образцами подписей. В целях конспирации фирмы меняли ежеквартально.
Такая схема вполне устраивала директора, так как не нужно было бояться, что после «слива» денег с расчетного счета непонятной фирме, он не получит обратно хрустящий нал. О том, что банк тоже может «кинуть», он, к счастью, не задумывался и даже поднял Екатерине зарплату за хороший совет.
Почти бесплатно
– При помощи обналички налог на прибыль и НДС удалось свести к минимуму, однако директору и этот минимум казался огромным. Дело в том, что нам приходилось выплачивать кредит, – и НДС свести к нулю, как понимаете, не удавалось (почему так происходит, можно узнать на стр. 42). Кроме того, возникали постоянные проблемы из-за «черной» зарплаты. Почти треть наших работников были предпенсионного возраста, – вспоминает Екатерина. – Поэтому генеральный решил подать заявление на упрощенку. При этом он собирался убить двух зайцев: не платить НДС и полностью «обелить» фонд оплаты труда.
– Вам пришлось делиться на несколько фирм и создавать холдинг? Ведь, судя по вашим словам, обороты у фирмы были немаленькие.
– Да, было открыто три фирмы. И дело даже не в оборотах: их-то мы могли свободно контролировать с помощью «прокладки». Обойтись одной фирмой мы не могли из-за большой численности работающих.
У нас была не просто «белая» зарплата, у нас была сдельная оплата труда, то есть в официальном учете приходилось отражать полностью весь выпуск продукции. По-другому расчет за выполненную работу сделать было нельзя. А большинство заказчиков были мелкими фирмами, они продавали нашу продукцию «вчерную», на рынках, и просили не отражать в учете реализацию, так как опасались встречных проверок. Кроме того, из-за упрощенки мы не смогли выставлять крупным заказчикам счета-фактуры с НДС.
Со временем сложившаяся ситуация грозила нам сокращением числа покупателей и накоплением остатков готовой продукции, которую на самом деле мы реализовали мелким заказчикам. Последнее, конечно, директора волновало мало. «Ты бухгалтер, ты и думай. За это я тебе плачу», – заявил он.
Однако, как только из-за отсутствия НДС возникла проблема с самым крупным заказчиком, думать мы начали вместе. Чтобы не обанкротиться, мы вновь решили открыть фирму-однодневку через один из столичных банков. Она стала чем-то вроде генерального заказчика. Практически вся реализация стала прогоняться через нее. В первичных документах, выписанных от имени «прокладки», можно было смело указывать НДС, а ценовая политика с единственным покупателем – «генподрядчиком» формировалась исключительно в целях минимизации налогообложения.
Иногда «черный» оборот достигал таких размеров, что вместо нехватки наличных денег у нас возникал дефицит безнала, не позволяющий покрыть даже официальный фонд заработной платы и налоговые платежи.
Фирма-однодневка выручала и в этом. Деньги вносились на ее расчетный счет, а затем перечислялись на наш за якобы оказанные услуги. Если разница в стоимости «услуг» превышала 20 процентов, то я, помня о подпункте 4 пункта 2 статьи 40 Налогового кодекса, готовила платежку на аванс.
– Вы многие статьи Налогового кодекса наизусть знаете?
– Нет, конечно. Просто именно эта стала поводом для моего увольнения. Скоро по предложению Минфина ее расширят, а значит, «рыночность» цен начнут проверять и в том случае, если «отгружаешь» продукцию однодневке. Получается, что нет разницы, для чего ты ее используешь: для обналичивания или для обезналичивания, для оформления счетов-фактур с НДС или для минимизации налога на прибыль.
А если бы нас копнули – мало бы не показалось. Заказчики были прекрасно осведомлены, что мы сбываем им товар через однодневку и поэтому просили завышать его стоимость, чтобы уменьшить свою прибыль. Прикинув, сколько нам насчитают, если за «рыночные» примут именно эти цены, я заявила директору, что увольняюсь.
Была бы причина, повод найдем
– Конечно, если хорошо подумать, лазейка все-таки была. Можно было бы оформить, например, агентский договор и поручить однодневке действовать в наших интересах, но от своего имени. Она бы продолжала выписывать счета-фактуры с НДС, мы отражали бы реализацию товаров по нормальным рыночным ценам, а сумму расходов уменьшали бы за счет агентского вознаграждения. Поначалу я сомневалась, включается ли агентское вознаграждение в состав расходов принципала-упрощенца, но потом вышло письмо налоговиков (№ 22-1-14/1184(а) от 9 июля 2004 г. – прим. ред.).
– Получается, выход вы все-таки нашли?
– Выход есть всегда, мне просто нужно было уйти «по-хорошему», и изменения, предложенные Минфином, оказались как нельзя кстати. Понимаете, очень сложно, когда хозяин сам собирает наличку у покупателей. Проблемы с учетом возникают постоянно. Ладно, если просто в карман себе положит. Гораздо хуже, когда сырье закупит, а мне не сообщит. Не раз случалось, что приход сырья по документам оказывался гораздо меньшим, чем требовалось для выхода продукции, отраженной в официальном учете.
Разъяснительные работы на тему необходимости записывать все расчеты хотя бы в блокнотик бесполезны. После того как директор однажды накричал на меня, я начала подыскивать удобный повод для увольнения. Честно говоря, я просто устала быть главным бухгалтером. За ту же зарплату, а может, и большую, я устроюсь в Москве замом или даже рядовым бухгалтером.
Ангелина ОГНЕВА
Материал предоставлен журналом «Расчет», №1 2005 г.
Начать дискуссию