Зачем России суд присяжных?

В 1864 г. в России произошла одна из самых знаменательных не только для нашей страны,  но и для всего мира реформа - судебная. В результате впервые в нашей стране был введен бессословный суд и институт присяжных заседателей. Но и сейчас, спустя почти 150 лет, вопрос о суде присяжных вызывает бесконечные споры. 

Одним из этапов этого спора стало решение КС РФ от 19 апреля 2010 г. о конституционности изменений Уголовно-процессуального кодекса, внесенных Федеральным  законом от 30 декабря 2008 г. N 321-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму"(1). Этим Законом из под юрисдикции суда присяжных были выведены уголовные дела о терроризме и  их рассмотрение было передано коллегии из трех профессиональных судей. Конституционность именно этого Закона и рассматривалась в Конституционном Суде.  В итоге Суд признал этот Закон не противоречащим Конституции России.

Основным аргументом в обоснование этого решения в изложении Председателя  КС РФ  В.Д. Зорькина является то обстоятельство, что присяжных можно запугать, а у профессионального судьи чувство страха "атрофируется"(2). Во-первых, подобная аргументация вызывает справедливые сомнения. Чем это отличается профессиональный судья от присяжных с точки зрения личностных и психических качеств, что его нельзя запугать? Как показывают недавние события – убийство судьи Э. Чувашова - именно эта категория судей чаще оказывается объектом мести и устрашения, нежели присяжные заседатели. Нельзя не согласиться с адвокатом А. Савицкой, что на двенадцать присяжных,  наоборот, более сложно оказывать давление, чем на одного судью.

На самом  деле  причина законодательных изменений совсем в другом. Авторы поправок в УПК депутаты В. Васильев и М. Гришанков приводят такую статистику: в 2005 г. из 26 уголовных дел по делам о совершении террористических актов,  рассмотренных присяжными на Северном Кавказе, по 12 были вынесены оправдательные приговоры.  Далее приводятся ссылки на специфику кавказского региона,  рассуждения о том,  что присяжные не могут вынести  обвинительный вердикт в отношении преступника, принадлежащего к тому же тейпу и т.п. 

На самом деле любой регион нашей страны имеет свою специфику. И следуя логике законодателей, если вынести на суд московских присяжных дело о недавнем покушении в метро, то они обязательно вынесут обвинительный вердикт. Однако факты говорят о другом. Присяжные из Москвы дважды выносили оправдательное решение в отношении лиц, выходцев с Кавказа, обвинявшихся в убийстве журналиста А. Политковской. На самом деле причина – в качестве расследования и судебного следствия,  которые в нашей стране, особенно в делах о совершении террористических  актов, оставляют желать  много лучшего. Зато неудовлетворительное качество можно с успехом заменить рассмотрением дела коллегией из трех профессиональных судей, которым можно "заказать" приговор, превратив их по меткому выражению судьи  Конституционного  Суда В. Ярославцева в "особый уголовный суд", которому можно заранее дать заказ. С присяжными заседателями так поступить невозможно.

Теперь вернемся к анализу рассматриваемого решения КС РФ.  И прежде всего зададимся вопросом: если Конституция в отдельных случаях не регламентирует деталей тех или иных правоотношений, а содержит отсылочные нормы к федеральному законодательству, означает ли это, что законодатель может по своему усмотрению менять закон как в сторону либерализации, так и в сторону  ужесточения? Полагаю, что нет. Если в развитие конституционной нормы принят ранее не действовавший закон, то ужесточить его требования в последующем можно только в случае изменения обстоятельств,  прямо предусмотренных самой Конституцией. В этом, на мой взгляд, смысл правового, конституционного, демократического государства(3). 

Речь идет о том, что если после вступления в силу Конституции, устанавливающей право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей  в случаях,  предусмотренных федеральным законом (ч. 2 ст. 47), а затем в Уголовно-процессуальный кодекс от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (4) была внесена ст. 30 и глава 42 об объеме юрисдикции суда присяжных,  то эти нормы должны меняться на основании, прямо предусмотренном самой Конституцией.

Что же принципиально изменилось в стране в целом, после завершения в ней формирования судов присяжных (последний создан в Чечне)? Только одно - в Чеченской Республике отменен режим контртеррористической операции. Значит, ситуация улучшилась! Почему же часть граждан России (лица, подозреваемые в совершении террористических действий) лишена своего конституционного права - права на суд присяжных (ст. 47)? К тому же Конституция ясно гласит: "В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие  или  умаляющие права и свободы человека и гражданина" (ч.2 ст.  55).  А часть 3 ст. 56 прямо запрещает ограничивать право на суд присяжных даже в условиях введения чрезвычайного положения.

Принятие Конституционным Судом подобного решения, на мой взгляд, означает  очередное наступление на юрисдикцию суда присяжных. В истории нашей страны это уже было: когда присяжные оправдали В. Засулич  после совершения  ею покушения на генерал-губернатора Ф.Ф. Трепова, число составов преступлений, подпадающих под их поле деятельности, было существенно сокращено. После этого наступил контрреволюционный террор, ответом на который была серия бунтов и революция,  уничтожившая ненавистный государственный режим.

Автор далек от такой аналогии, но хотелось бы напомнить, что  сокращение юрисдикции судов присяжных – это очередное наступление на конституционные права человека – право на участие в правосудии (ч. 5 ст. 32), что также представляется недопустимым по изложенным выше основаниям. На мой взгляд, сначала законодатель, а затем и КС РФ пошли на поводу у  спецслужб. А эффективность их деятельности можно оценить по стремительно растущему числу терактов, совершаемых как на Кавказе, так и в иных регионах России.