Андрей Разин: группа "Ласковый май" и статья 93-1 УК РСФСР

Прежде чем экономика, политика и правовое регулирование в нашей стране окончательно превратились в шоу-бизнес, официальные власти провели генеральную репетицию в отношении отечественной эстрады. Пробивным локомотивом здесь выступил непотопляемый продюсер группы “Ласковый май”, а ныне депутат, успешный предприниматель и общественный деятель Андрей Разин.

Разин и “Ласковый май”

Сам Разин ни одну сотню раз публично провозглашал себя гениальнейшим сочинителем и  исполнителем, а также основателем и продюсером популярных музыкальных коллективов, и, в частности, такой группы, как “Ласковый май”. Стоит отдать должное разинскому таланту убеждения, такая репутация за ним закрепилась довольно быстро и даже сейчас редко у кого вызывает какие-либо сомнения. На самом же деле никаких популярных групп Разин не основывал, продюсером в современном понимании этого термина никогда не являлся, хитов не сочинял и вообще был далек от всего, что принято считать эстрадой.

При этом будущий миллионер, будучи выпускником культпросветучилища, неплохо разбирался в музыкальных тенденциях, и, проработав некоторое время заместителем директора областной филармонии, умел предвидеть и считать будущую прибыль. На его счастье в Оренбурге проживал и работал скромный и никому не известный адепт бешено популярной в то время бюргерской группы “Modern Talking” Сергей Кузнецов. Руководитель музыкального кружка по должности и электрик по призванию Кузнецов прекрасно осознавал, что на волне популярности немецкого коллектива можно сколотить большое состояния, но не совсем понимал, как это сделать. Словом, у созданной им в конце 1986 года группы не было ни единого шанса. Если бы не Разин.

Дело в том, что композитор из Кузнецова, впрочем, как и продюсер, автор текстов, администратор и идейный вдохновитель музыкального коллектива был совершенно никакой. Между тем, к моменту начала сотрудничества с Разиным, он успел-таки насочинять своим детдомовским подопечным несколько десятков “жалестных” частушек, с которыми “Ласковый май” и гастролировал с переменным успехом по сельским дискотекам, домам культуры и заведениям общепита. На одном из таких выступлений в 1988 году и произошла историческая встреча начинающего певца Разина с начинающим массовиком-затейником Кузнецовым, имевшим на тот момент значительные трудности с правоохранительными органами по поводу украденного и пропитого дискотечного оборудования.

Закрыв уголовное дело и пообещав Кузнецову много денег, горячительных напитков и славы, Разин везет “Ласковый май” покорять столичные подворотни. В Москве, пользуясь служебным положением в минкультовском объединении “СПМ Рекорд”, Разин приступает к популяризации теперь уже своей группы. Убедив руководство звукозаписывающего предприятия, он под свою личную ответственность издает многотысячным тиражом первый  студийный музыкальный альбом “Белые розы”, который впоследствии разойдется по столичным кабакам и поездам дальнего следования. Лучшего промоутерского хода от новоиспеченного продюсера невозможно было и  ожидать – в считанные месяцы группа, которую до этого никто и в глаза не видел, приобрела невероятную популярность во всех концах необъятной страны.

Дело оставалось за малым – наладить гастрольную деятельность коллектива и запастись мешками для сбора со слушающей паствы денег, иностранной валюты и драгоценных украшений. Для разрекламированного на всю страну племянника Генсека это было – раз плюнуть. Удивительно, конечно, но музыка, предназначавшаяся на первый взгляд исключительно для прослушивания детьми младшего школьного возраста, на самом деле приобрела просто феноменальную популярность у самой читающей нации мира. По признаниям самого Разина, не раз озвученным им в телевизионном эфире и со страниц печатных изданий, количество проданных группой билетов превысило 47 миллионов единиц и побило все мыслимые и немыслимые рекорды.

Даже такая более или менее адекватная историческому моменту группа, как “Машина Времени”, тогда возглавлявшая список наиболее популярных и коммерчески успешных советских музыкальных проектов, по своей финансовой доходности с разинским коллективом и теоретически сравниться не могла. Да что там “Машина Времени” - по количеству сыгранных концертов (порядка 2500) “Ласковому маю” уступали такие звезды мировой величины, как The Beatles и The Rolling Stones. По подсчетам же социологов каждый третий гражданин СССР побывал хотя бы раз в жизни на концерте “Ласкового мая”, каждый второй хотя бы раз в жизни слышал их песни.

В мире животных

В то время для того, чтобы, что называется, раскрутиться на эстраде, необходимы были либо хорошо налаженные связи в высших кругах партийной номенклатуры, либо невероятный талант и сказочное везение.  Само собой, у Разина ни того, ни другого и в далекой перспективе не было. Зато у него в переизбытке присутствовали жажда славы, быстрых денег и патологически  непреодолимая склонность к уголовно преследуемым авантюрам и преступным аферам. Быстро разочаровавшись в попытках сразить РСФСР великолепием своих внешних данных, Разин решил пойти окольными путями. Так, кривая криминальных исканий и вывела Разина в первый раз к государственной казне.

Для того чтобы стать первым популярным советским продюсером, Разину потребовалось всего навсего две тысячи советских рублей, выписанных ему на покупку сельскохозяйственной техники. Недолго думая, он отказывается от покупки заветного трактора и присваивает всю сумму. Полученные таким образом деньги он тратит на саморекламу – расклеивает в Москве плакаты и афиши со своим изображением (когда Разин предложил Кузнецову сотрудничество, он, не имея в репертуаре ни одной песни, уже был широко известен московской публике в качестве певца, продюсера и племянника Генсека).

В дальнейшем, в разинской биографии случалось множество подобных эпизодов, но волей случая ему удавалось уходить от уголовной ответственности. И не в последнюю очередь благодаря знакомству своей тетки с матерью Михаила Горбачева. Относительно того, что позволило Разину практически в одночасье сделаться самым известным советским долларовым миллионером существует несколько точек зрения. Наиболее распространенная из них тянула по советскому уголовному законодательству, как минимум, на пожизненное тюремное заключение с полной конфискацией всего движимого и недвижимого имущества.

По признаниям же самого Разина всему виной были его необъятных размеров природный талант, колоссальная работоспособность и феноменальное продюсерское чутье. Как бы то ни было, но после закрытия “Ласкового мая” Разина не посадили, не расстреляли, и ему так и не удалось создать ни одного серьезного коммерческого проекта, который имел хотя бы тысячную долю прежнего успеха. Как почти всегда бывает в подобных ситуациях, самый большой секрет и главная коммерческая тайна “Ласкового мая” лежали на самой поверхности. И демоническая сущность их продюсера здесь была совершенно не причем. По всей видимости, настоящие причины успеха разинского предприятия имеет смысл искать именно в обстановке, которая царила в стране на тот момент.

А ситуация в стране складывалась, меж тем, таким образом, что слушающей публике было не из чего выбирать – какой бы то ни было альтернативы в стране на тот момент попросту не существовало, а эстетические вкусы и предпочтения молодого поколения были еще не сформированы. Музыкальный олимп занимали в то время, по сути, те же самые люди, которые пребывают там и по сей день. Репертуар этих законодателей эстрадной моды мог не меняться десятилетиями и, естественно, никакого интереса для молодого поколения не представлял. И если первый состав эстрадной тусовки выражал свое творчество через постоянные признания в любви к генеральной линии партии, то люди, назвавшие себя почему-то рокерами, бравировали многочисленными приводами в милицию и психиатрические лечебницы за пьянство, дебоши и тунеядство.

По всей видимости, вся эта самодеятельная братия потому и называлась роком, что им хотелось на манер западных кумиров многомиллионных тиражей, красивой жизни и дорогих наркотиков, а дальше диктофонных записей, дурдомов, ЛТП и портвейна никак не получалось. Не помогала здесь и оголтелая антисоветчина, на которой удалось растиражироваться и прославиться сидельцам еще сталинских психдиспансеров. Поэтому продюсеры, взявшись было за раскрутку отечественных рок-музыкантов, быстро поняли, что дело это гиблое, малоприбыльное и бесперспективное и ушли в музыку попроще. В числе первых, до кого дошла эта простая истина, находился и Разин, который от набиравшего, как всем тогда казалось, популярность русского рока отказался с самого начала. И это было первым плюсом в копилку будущих разинских достижений в области продюсирования.

Вдобавок ко всему прочему Разин имел весьма неплохое представление о том, в какой стране ему довелось родиться и выживать. Родство, свойство и братовство, вызревшие в государственных учреждениях и кругах высокопоставленных партийных рвачей в условиях отсутствия массовых политических чисток, уже к началу восьмидесятых годов детонировали необратимые процессы глубокой деградации буквально во всех сферах общественной жизни в СССР. При таком раскладе, имея в ботве фамильного древа какого-нибудь бюрократа - комсомольского вожака, можно было не беспокоиться за наличие проплаченного за чужой счет проездного билета в светлое послезавтра. Поэтому, недолго думая на роль своей “партийной крыши” Разин избирает ни кого-нибудь, а самого Михаила Горбачева, мать которого по некоторым сведениям являлась близкой подругой разинской тетки и имела известное влияние на сына.

Недвусмысленным подтверждением родства Разина с Генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачевым служил паспорт гражданина Советских Социалистических, из которого следовало, что Разин действительно происходил из тех мест, где Горбачев готовился стать сначала парторгом крайкома КПСС Ставропольского колхозно-совхозного управления, а затем и секретаря горкома партии. Демонстрации паспорта и витиеватых намеков вполне хватало, чтобы пустить пыль в глаза, а партийные бюрократы, желая хоть как-то выслужиться перед вышестоящим начальством, предпочитали не вдаваться в подробности биографических хитросплетений и почти всегда верили Разину на слово. Все это в конце - концов обеспечило скромному советскому продюсеру студийные записи музыкальных альбомов, репетиционные площадки, непрекращающиеся гастроли, служебные автомобили и даже квартиры, получаемые без очереди.

“Госконцерт” и технология отечественного шоу-бизнеса

Уже тогда Разину стало ясно, что скрипач в этой стране на самом деле не нужен. Концерты могли организовываться на ровном месте в два притопа и три прихлопа без каких бы то ни было затрат на аренду концертных залов, массированную рекламу, гастрольный райдер, музыкальное оборудование и техническое оформление выступлений. Все затраты брало на себя государство, задавшееся целью спешного культурного обогащения и приобщения к лучшим образцам советской эстрады подрастающего поколения.

Так, с конца 70-х годов концертным организациям в массовом порядке начинают передаваться на условиях долгосрочной почти бесплатной аренды здания памятников истории и культуры (церкви, храмы и усадьбы), пригодные для концертной работы, актовые залы учебных заведений, в том числе, детских домов, дворцы и дома культуры различных организаций и даже целые стадионы. В то время монополию на организацию концертов, раскрутку советских звезд, их выезд за рубеж и въезд в СССР звезд заграничных держала организация под названием “Госконцерт”. В принципе, это предприятие и вытянуло за уши всю советскую эстраду, превратив многие сотни бесталанных бездарей в звезд всесоюзного масштаба. И не смотря на все жалобы со стороны отечественных “звезд” на то, что, дескать, “Госконцерт” и “Росконцерт” их варварски эксплуатировали и не давали реализовать глубоко скрытый потенциал, факт остается фактом – русский шоу-бизнес своим существованием целиком и полностью обязан административно-плановому хозяйствованию СССР. И “Ласковый май” в числе прочих сотен гастролирующих советских знаменитостей с самого же начала своей деятельности попал в почти что тепличные условия.

Дальше – больше. Начиная с 1981 года, Совет Министров РСФСР вводит в стране раздельное планирование филармонической и эстрадной деятельности концертных организаций. При этом сумма превышения расходов над доходами от филармонической деятельности начинает возмещаться из бюджета, а распределение прибыли от эстрадной деятельности производится в порядке, близком к рыночному. В подобных условиях воровать концертные деньги, и работать на несколько касс одновременно, изготавливая и распространяя нигде не учтенные билеты, было не просто можно, но и нужно. Разинский коллектив в этом отношении не был исключением из общего правила. Скорее даже наоборот – в общем деле “Ласковый май” преуспел как ни один  другой музыкальный коллектив. Разумеется, и денег у Разина на тот момент было больше, чем того позволяла совесть рядового советского эстрадника. Денежные ставки, устанавливаемые “Росконцертом” для артистов за выступления, как, впрочем, и трудовые договоры, заключаемые ими с концертными организациями, во многом были для исполнителей своеобразной индульгенцией – формальным поводом и оправданием для жизни на нетрудовые доходы.

Так, например, помимо официальной зарплаты, любой более или менее популярный эстрадный деятель получал с выступлений всякого рода откаты от местных администраций, а также многочисленные подарки от благодарной аудитории. В числе подарков зачастую были квартиры, дачи и заграничные автомобили. Само собой, все, что не успевало пропиться и проиграться в карты, отечественными звездами попросту продавалось, ну, или как более законный вариант, дарилось за определенную денежную сумму в конверте. Так, или примерно так жило подавляющее большинство представителей отечественной эстрады, но, повторим, Разин пошел значительно дальше всех. К 1989 году на карте СССР не существовало практически ни одной административно-территориальной единицы, руководство которой не мечтало бы организовать для местной публики выступление генсековского племянника и “Ласкового мая”. Понятно, что выступать везде и всюду группа по естественным причинам не могла и не желала. Поэтому Разину приходит в голову гениальный по своей простоте план – клонировать и размножить группу. Более того, одновременно с этим продюсер решается на другую неслыханную по тем временам дерзость, а именно – активное применение во всех без исключения концертах фонограммы.

Найти и организовать в едином коллективе полторы сотни слегка похожих героев оказалось несложно. Другое дело, что такой конвейер эстрадных затейников с трудом вписывался в рамки буквы советского права и рамки духа официально заявленной коммунистической морали. Но до этого уже тогда никому не было совершенно никакого дела, поскольку в стране полным ходом шло формирование частновладельческого бизнеса. Проще говоря, то, за что на западе давно бы посадили за решетку лет на пятнадцать за мошенничество и обман потребителей, в СССР безнаказанно приносило колоссальные прибыли. В конечном счете, 22 официальных состава “Ласкового мая” и “фанера” решили проблему с напряженным концертным графиком группы и подняли разинский доход до недосягаемых для большинства союзных и зарубежных исполнителей высот.

Ситуация с “Ласковым маем” выглядела тем более поразительно, что ни о какой рекламе со стороны Разина тогда вообще не могло быть и речи. Скорее можно говорить о черном пиаре, которым занимались как сами участники коллектива, так и их противники: плакаты с затрапезного вида детдомовцами и газетные публикации, клеймящие разинскую контору на чем свет стоит и по любому поводу, позитивной популярности и народного признания группе не добавляли. Помимо всего прочего, Разин был чрезвычайно удобен и полезен для властей в качестве беспроигрышного и всегда актуального информационного повода. В условиях общей разрухи, тотального обнищания нации и драконовских инициатив советского правительства Разин временно был назначен на роль громоотвода, с которой успешно и справлялся вплоть до конца 1992 года.

К слову, поводов для оголтелой травли Разина в прессе и с экранов телевизоров было предостаточно. Так, в 1989 года в отношении скандального продюсера заводится уголовное дело по факту хищения государственной собственности в особо крупных размерах. Со слов журналистов телепрограммы “Взгляд”, Разина обвинили в продаже “левых” билетов на концерты “Ласкового мая” на сумму свыше 8 миллионов рублей (для получения высшей меры требовалось установления факта хищения на сумму в 20 тысяч рублей - статья 93-1 УК РСФСР).

Сразу же после этого, в телевизионной передаче другого не менее известного апологета отечественной “желтой” журналистики Александра Невзорова “600 секунд” звучит громкое заявление о том, что продюсеру “Ласкового мая” осталось жить совсем чуть-чуть, и не сегодня, так завтра его без всяких сомнений расстреляют за расхищение государственной собственности в особо крупных размерах. Причем, со слов Невзорова, расстреляют во благо всей многонациональной страны и правильно сделают. Как все помнят, прогнозам Невзорова не суждено было сбыться, и в 1992 году Разин в добром здравии и, имея на руках несколько десятков миллионов долларов, благополучно закрывает свою группу.

Учитывая тот поток грязи, что впоследствии выльется на скандального продюсера со стороны участников “Ласкового мая”, прибылью музыкального коллектива Разин распорядился исключительно по собственному усмотрению. Только в 2008 году основному солисту группы удалось отсудить у Разина запоздавший гонорар в сумме 10 миллионов долларов. Впрочем, по словам самого Разина, эти деньги он сам отдал Юрию Шатунову в качестве дружеского презента.

Развал группы, которая без сомнения могла приносить многомиллионные доходы еще, как минимум, лет десять, весьма показателен. Разин и ему подобные одиночки уже попросту не могли сопротивляться ломке сложившихся за десятилетия существования СССР экономических условий. Старые авторитеты перестали действовать, а рынок, на мгновение освободившийся от диктатуры КПСС, быстро был занят новыми администраторами в лице руководителей криминальных группировок и лидеров новых политических сил.