"Что заставляет этих людей материться?"

Время от времени встречаю посты и заметки, авторы которых удивляются по поводу других авторов (например, по поводу меня): что, мол, заставляет этих людей использовать обсценную лексику? Дескать, неглупые же люди, с нормальным словарным запасом – неужели им не хватает других слов для выражения эмоций? Некоторые из этих удивляющихся авторов, правда, оставляют своим заочным оппонентам лазейку: мол, конечно, если человек невероятно разгневан или, скажем, молотком по пальцу попал…

Я в свою очередь удивляюсь этим удивляющимся. Господа, а почему для употребления того, что вы зовёте обсценной лексикой, нужен какой-то специальный повод, какая-то особенная причина? И, с другой стороны, почему именно удар молотком по пальцу или гнев должны быть оправданием какого-то конкретного словоупотребления? В конце концов, гнев вообще не может быть оправданием для чего-либо, ибо гнев – сам по себе отягчающее обстоятельство для чего угодно. Если ты гневаешься, значит, ты не сдержал себя, позволил эмоциям взять волю над рассудком – да уж какие бы ты слова при этом ни употреблял, ты виновен. А как связаны удар по пальцу и наполнение последующего восклицания некими конкретными лексическими единицами? Громкость, резкость вскрика – понятно, но почему именно какая-то конкретная лексика?

И – вернёмся к главному – зачем для так называемого “мата” вообще нужны особенно веские причины? Вот, для слов “я люблю тебя” нужны веские причины. Для слов “я беру всю ответственность на себя” в иных случаях нужны особенные причины. А какие особенно веские причины нужны для слов “бля” или “какого хуя”? Разве эти слова кого-нибудь к чему-нибудь обязывают? Даже в той степени, в какой слова вообще могут обязывать? Разве они вообще предполагают некую из ряда вон выходящую ситуацию?

Ну да, в русском обществе ещё достаточно людей, тянущих на себе древние табу на слова. Табу на “мат” – далеко не единственное из них. Я, например, прекрасно помню, как моя учительница литературы, читая нам вслух начало “Онегина”, заменяла там слово “чёрт” на слово “бог”.

Но носителей табу на “чертовщину”, “имена нечистого”, “богохульство”, как и носителей табу на суетное упоминание имени Господа сегодня всерьёз никто не воспринимает. Ну, динозавры, вымирающие животные, забавные такие, понятно. А вот носители табу на “мат” – хотя и реликтовый вид, но ещё достаточно многочисленный. Поэтому их приходится принимать во внимание, считаясь в некоторых ситуациях с их предрассудками. Так что, вопрос “что заставляет этих людей (меня, нас) материться?” – неправильный. Правильный вопрос звучит так: “Что заставляет этих людей в некоторых ситуациях как-то особенно следить за своим языком, принимая во внимание чуждые табу?” Ответ на него такой: “Вы, дорогие, и заставляете. Ваше суеверное отношение к набору ни в чём не виноватых слов. Ваша странным образом воспитанная нервная система”. В общем, мы о вас немножко заботимся, оберегаем вашу травмированную дурным воспитанием психику. Правда, конечно, когда попадаешь из нормального трудового коллектива в такой, где подобного рода табу (полное или гендерно ограниченное) признаётся большинством коллег, это не очень удобно.

Во всяком случае, придерживающиеся суеверного отношения к “мату” должны осознавать, что их суеверие вовсе не является обязательным для всех и отживает в русском обществе последние дни. К слову, в Москве я работал в нескольких местах – и везде говорили нормально, свободно. В провинции ситуация пока иная. Особенно здесь сильно гендерно-ориентированное табу на “мат” (”не материться при женщинах”). Также применяется табу на обсценную лексику в разговоре (особенно – в деловом) с незнакомым, малознакомым человеком. Понятно, что в мегаполисах всё развивается быстрее, в том числе язык. Провинция подтянется позже, никуда не денется.

Предупреждая глупые комментарии вроде “Вы что – призываете всех говорить только матом?” или “Да, давайте теперь детские учебники матом писать!”, замечу, что в вышесказанном нет призывов ни к первому, ни ко второму. Я вообще никого не призываю что-либо говорить. По мне, так многим лучше бы вообще рта не раскрывать никогда. А школьные учебники – это такая тонкая материя, что там лучше не писать вообще ничего, что может школьников слишком эмоционально возбудить и отвлечь от темы урока. “Маты” пока могут. Поэтому пока – специально – не надо. Само придёт. Со временем. Тогда, когда вопрос использования/неиспользования “мата” просто перестанет возникать. Язык развивается так, как развивается – едва ли стоит его специально подстёгивать разными экстремальными мерами.

Отмечу также, что под влиянием отвратительного отечественного законодательства и не менее отвратительных случаев его, скажем так, применения, сейчас в русском языке формируются новые табу: на “экстремизм” в словах, на так называемое оскорбление так называемых чувств так называемых верующих и т.п. Это прискорбно. Но, само собой, как и с “богохульством” и “матом” – не навсегда.