Реформа закончена, забудьте

Наша власть продолжает решать, что ей делать с разрастающейся «дырой» в Пенсионном фонде России. Трудоспособного населения с каждым годом становится все меньше, а потоки мигрантов ситуацию не спасут: слишком далеки они от официальных каналов наполнения бюджета ПФР. Поэтому всплывают предложения то повысить пенсионный возраст, то изменить структуру пенсионных взносов – меньше откладывать на будущее, больше тратить на выплату текущих пенсий.

Минтруд, как известно, обнародовал проект стратегии развития пенсионной системы до 2030 года. Он подразумевает так называемый "страховой маневр", при котором накопительная составляющая тарифа - нынешние 6% - урезается в пользу распределительной части. С 2015 года предлагается передать в распределительную часть все 22%, а пенсионные накопления сделать сугубо добровольными: желающим будет предложено самостоятельно отчислять на эти цели 2% из своей зарплаты.

Своими соображениями о том, что происходит и к чему это приведет, с корреспондентом ИА "Клерк.Ру" Сергеем Васильевым поделился президент Национальной ассоциации негосударственных фондов Константин Угрюмов.

Константин Семенович, ваши оппоненты из Минтруда упрекают негосударственные фонды в том, что они не могут обеспечить страхователям нужную доходность их накоплений, а против отмены накопительной части взносов выступают исключительно из опасений потерять бизнес. Может и правда, государство лучше справится с раздачей пособий по старости, и надо уже сегодня отдавать все деньги ему?

Прежде всего, хочу прояснить один момент. Представители разных ведомств (даже тех, которые, в отличие от Минтруда, выступают в защиту накопительной составляющей) произносят интересные фразы: мол, пенсионная реформа не будет претерпевать радикальных изменений, речь идет лишь о возможных решениях, некомфортных для участников рынка. А я с этим полностью не соглашусь. Это не просто изменения, это контрреформа.

Давайте честно и откровенно скажем, что главной целью контрреформы, которую сегодня предлагает Минтруд, является возврат порядка пенсионного обеспечения, существовавшего в Советском Союзе. То есть собесов. Мы рисуем формулу зависимости пенсии от среднего стажа, средней зарплаты (ее сейчас стыдливо из стратегии убрали, потому что она вызовет моментально шквал критики). Вводим некие коэффициенты - понижающие или повышающие. И в итоге у всех получается примерно одинаковая пенсия. Вопрос - решит это проблему дефицита Пенсионного фонда? Да, наверное, решит. Потому что вот этими коэффициентами можно манипулировать - есть деньги в казне, будем чуть больше назначать пенсии, нет - будем чуть меньше. Вопрос в том, что это даст стране и ее экономике.

Конечно, если власть прикажет катить квадратное и тащить круглое, мы так будем и делать. Сдадим в бюджет все пенсионные накопления, затраты спишем на убытки и продолжим делать то, что делали до 2002 года. То есть заниматься добровольным пенсионным обеспечением, убеждать людей, что надо самим копить на старость. Хотя вряд ли после такого кто-то вообще сможет поверить во что-то в этом государстве.

Теперь к вопросу о том, с чем лучше справится государство. Реформа 2002 года, когда была введена система персонифицированного учета, преследовала ясные цели. Сделать так, чтобы пенсия человека зависела от его заработка, стимулировать его к этому. Сделать так, чтобы молодые люди (авторы реформы ограничились 1967 годом рождения и моложе) через 25-35 лет имели возможность получать пенсию в соответствии с результатами своего труда. Что касается старшего поколения, которое заработало свои пенсионные права в другом государстве, другой общественно-экономической формации, то государство сказало: мы берем ответственность за ваше пенсионное обеспечение на себя. То есть по отношению к этим людям государство поддерживает их материальное благосостояние (на уровне, которое оно может себе позволить), а молодое поколение должно вместе с государством зарабатывать деньги себе на пенсию. Часть обязательств формировать в рамках страховой системы, часть - в рамках накопительной.

Но решение получилось половинчатым, а значит, неэффективным. Для того, чтобы не формировать повышенные обязательства перед людьми, которые сами себе зарабатывают, государство ограничило предел страховых взносов определенной суммой. Тем самым первоочередная задача – реализовать алгоритм «чем больше зарабатываешь, тем больше получаешь пенсию» - сразу была не решена. Я даже не буду сейчас говорить о   людях 1953-1957 года рождения, которым сначала дали право на накопительную часть и тут же отобрали, чем с самого начала поколебали доверие.

Отдача от этих взносов действительно наступит еще не скоро. А платить деньги нынешним пенсионерам нужно сегодня. Что делать с дефицитом бюджета ПФР, о котором все говорят?

Любой неангажированный эксперт скажет вам, что за счет «национализации» накоплений можно заткнуть дыру в бюджете ПФР не долее чем на три года. А потом проблема продолжит обостряться с новой силой.

То, что нагрузка на государство будет серьезной, было понятно с самого начала. И проблемы были обозначены еще в 2002 году. Взять те же навязшие в зубах профессиональные пенсии. Мы что, предлагаем их вообще отменить? Да никоим образом. Еще в 2006 году РСПП предложил государству ввести дополнительный тариф на работодателей для организации этих профессиональных пенсионных систем. По какой причине не реализована эта программа - нам сегодня сказать довольно сложно. Но те, кто должен был ее реализовывать, сегодня продолжают сокрушенно говорить – мол, проблема перезрела, ее давно надо решать. И не решают.

Другая проблема – уровень взносов самозанятого населения, индивидуальных предпринимателей. Действительно, вмененный налог, который они платят, абсолютно не соответствует уровню их будущего пенсионного обеспечения. Но ни для кого не секрет, что кроме самозанятого населения, есть еще и другие категории, которые не платят взносы в полном объеме. Например, труженики сельского хозяйства. Надо государству поддерживать сельское хозяйство? Надо. Но если стоит задача поддержать сельское хозяйство, то причем здесь Пенсионный фонд? Вы снижаете здесь нагрузку, создаете заведомый дефицит и ищете в другом месте, как его покрыть.

А работники бюджетных отраслей? Не госслужащие, там все понятно, они напрямую получают пенсии из бюджета. А именно бюджетники, которые получают, условно говоря, зарплату в 4 000 рублей (с которой и уплачивается взнос), а потом еще идут надбавки за все, что угодно. И получается, человек на руки получает 100 000 рублей, а платит с 4 000. Государство обманывает само себя. Так причем здесь бюджет ПФР?

Мы много лет говорим - давайте будем честными. Не будем пугать друг друга размером дефицита, а совершенно точно скажем – какая часть этого дефицита образуется за счет государственных преференций определенным отраслям. Нужны эти преференции - хорошо. Но почему надо стенать-то по этому поводу?

Конечно, проблему доходов ПФР надо решать. Надо бороться с серыми зарплатами. На мой взгляд, при наличии у нас огромного количества налоговых инспекторов, да еще и трудовой инспекции - это весьма простая задача, которую, тем не менее, почему-то никто не решает. По данным РСПП, 17 миллионов работающих в корпоративном секторе обеспечивают 60 процентов объема поступлений в ПФР. Это те, кто платит полный взнос со своей большой заработной платы. Все остальные десятки миллионов фактически являются нахлебниками. Скажу страшную вещь - эта цифра, 17 миллионов, в силу неизвестных мне причин, еще и сокращается. Видимо, уменьшается количество работающих в корпоративных отраслях.

Но ведь даже Минтруд не говорит о полной отмене накопительного взноса. В «Стратегии-2030» оставлено право человека на свободный выбор подобной системы пенсионного обеспечения, и, например, представители профсоюзов считают эту свободу благом для трудящихся.

Как человек, а не президент НАПФ, скажу крамольную мысль. Идея выбора, которую предложил Минтруд - она за гранью добра и зла. Вы поставьте себя на место человека, которому предложили: либо мы заберем твои деньги и когда-нибудь ты станешь счастливым за наш счет, либо ты сам напиши, что хочешь в накопительную систему и сам еще доплати за свое решение два процента от зарплаты. Мы, конечно, напишем в стратегии, что работодателю вроде бы надо платить за тебя, но в добровольной системе (а в стратегии так и написано - добровольная система) обязательных платежей быть не может. Вам это скажет любой юрист. Так что на взносы со стороны работодателя рассчитывать не придется. Конечно, любой здравомыслящий человек скажет - ребята, я вот в этом не участвую. То есть предлагается реальная отмена накопительного компонента,  какими бы словами ее не пытались стыдливо замаскировать.

Что же, на ваш взгляд, станет решающим фактором, когда придет пора принимать решение?

Я глубоко убежден, что проблема лежит не в области дефицита бюджета ПФР. Решающим фактором, на мой взгляд, станет позиция государства по отношению к инвестированию пенсионных накоплений. И добровольный, и обязательный их сегменты сегодня в сумме составляют более 2 триллионов рублей, которые худо-бедно поддерживают финансовый рынок. При грамотном использовании они могут стать великолепным инвестиционным потенциалом страны. Но если инвестировать мы не умеем, и не собираемся учиться, эти деньги будут не нужны. Соответственно и будет найдена возможность тем или иным способом отобрать деньги у молодого поколения.