Стабильность с человеческим лицом

Владимир Путин дал большую пресс-конференцию, третью за время своего рабства на галерах. В этом году он таким образом давал обществу отчет, отказавшись от традиционного прямого эфира со специально подготовленным народом. Поскольку Владимир Владимирович ценит двусмысленную игру слов, рискну предположить, что мероприятие оставило его неудовлетворенным.

Эта фрустрация была не слишком заметна телезрителям и уже тем более читателям, но в зале она висела плотным облаком. Путин, возможно, переоценил запас своей популярности и дал журналистской братии относительную свободу. В итоге легкое напряжение создалось с самого начала, когда большая часть аудитории встретила входящего Президента неподвижным молчанием вместо аплодисментов. Это было далеко не то общение, что в 2008 году, когда журналисты с искренней симпатией задавали вопросы хорошо потрудившемуся главе государства, честно, в соответствии с Конституцией собиравшемуся оставить пост.

На исходе третьего часа Путин всерьез собрался прощаться. Его пресс-секретарь начал произносить ритуальные слова, аудитория ритуально зааплодировала. И тут стало ясно, что аплодисменты просто до неприличия жидки - Президенту предстояло уходить едва ли не под стук собственных каблуков. Разумеется, пришлось продолжать. Более часа спустя, наконец, выдался удобный момент для финала: бесхитростный калмыцкий журналист попросил поздравить его дочку с днем рождения.

В одной из фраз Путина, как в капле воды, случайно отразилась вся его экономическая стратегия. Когда его спросили, не придется ли в случае нового кризиса снова ездить по заводам, лично разруливая проблемы, достаточно ли экономика диверсифицирована, Владимир Владимирович переспросил: "То есть, хватит ли у нас ресурсов для того, чтобы решить проблемы, если они возникнут, так?". Еще раз: у Президента поинтересовались - "воспитал" ли он экономику,  подготовил ли ее к трудностям? Президент ответил - если что, деньги на затыкание дыр есть.

Недавно мы общались с Глебом Павловским. Если кто забыл - это политтехнолог (ныне отставленный), который рисовал светлый образ Путина на раннем, самом сложном этапе его президентской карьеры. Так вот, по его словам, за двадцать с лишним лет новой истории России коренной стержень отношения власти к народу не изменился. Главный термин - недоверие. "Люди на высших должностях считают – ну они же все равно все украдут, - говорил Павловский. - Сколько им не дай денег, они все украдут. Не может быть никаких низких ставок, никаких дешевых денег. Все, что ты им дашь, они украдут".

Путин всегда охотно читает написанные спичрайтерами речи о ценности предпринимательской инициативы. Да и сама пресс-конференция на этот раз проходила не в Кремле, а в Центре международной торговли, в том самом зале, где он зачитывал предвыборные тезисы о 25 миллионах новых рабочих мест к 2025 году. Но на самом деле успехи экономики (а значит, и его личные) для Президента означают успехи Нефтяной и Газовой Качалки. И на подсознательном уровне Путин не понимает, чем можно быть недовольным, пока качалка позволяет повышать зарплаты бюджетникам и пенсии пенсионерам.

Макроэкономика, по мнению Президента, находится «в абсолютно здоровом состоянии». Демографические процессы вызывают гордость. Улучшаются здравоохранение и образование. «Знаете, как мне было неприятно услышать, что там тоже есть подозрения в воровстве, в коррупции? – отозвался Президент о любимом детище - ГЛОНАССЕ. - Мы же сосредоточили такие деньги туда, опережающим порядком направили в высокотехнологичную сферу».

Возможно, ключевая установка Путина на величие России сыграла с ним шутку. Не скажу, что злую – для Владимира Владимировича и правящего чиновничьего класса зла тут никакого нет, один сплошной профит. Шутка другая. Путин оценивает страну в целом: вот средняя зарплата, вот средняя рождаемость. Неважно, что зарплата растет за счет статистики сырьевых регионов, а рождаемость – за счет южных. В среднем-то все хорошо. Вот и налоговая нагрузка – «в целом усредненная, она не больше, а, может быть, даже меньше, чем в развитых экономиках». А социальных обязательств набрали столько, дал понять Президент, что ни о каком снижении налогов в обозримом будущем нечего и думать.

Путина спросили, не боится ли он, что стабильность выродится в застой. Он ответил, что стабильность - непременное условие развития. Дескать, кто же будет вкладывать сюда деньги, «если все трещит по швам в стране в политическом смысле»?

Его спросили про подругу бывшего министра обороны, подозреваемую в гигантских кражах из бюджета – дескать, почему она сидит под домашним арестом в своей 13-комнатной квартире и требует уборщицу? «Совсем недавно я от представителей вашей среды слышал совсем другие речи: «Разве можно за экономические преступления сажать в тюрьму?» - ответил Путин. - Вы будьте тогда последовательными, пожалуйста, будьте последовательными!».

Его спросили про дело Магнитского – мол, что там с 230 миллионами долларов, которые были украдены из бюджета? На них можно было бы отстроить прекрасные детские дома, чтобы премьеру Медведеву не приходилось озабоченно говорить о том, что мы должны сами заботиться о своих сиротах? Путин сжал кулаки и ответил, что ему о деталях смерти Магнитского ничего не известно.

Его спросили, не мешает ли стране на нынешнем этапе выстроенный им авторитарный режим личной власти. А у нас нет авторитарной системы, ответил Путин: «И самым ярким примером того, что это не так, является мое решение уйти на вторые позиции после двух сроков президентства. Если бы я считал, что тоталитарная или авторитарная система является для нас наиболее предпочтительной, то я бы просто изменил Конституцию. Как вы понимаете, это было легко сделать».

…Среди материалов, которые журналистам раздавали к пресс-конференции, были красноречивые аксессуары – календарь и набор открыток с портретами монархов из дома Романовых. Владимир Владимирович на полном серьезе не понимает, чего еще нам может быть надо.