Лет ми спик фром май харт ин инглиш

Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, - значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.

Виссарион Белинский.

Для справки. Американизмы — суть искаженные и опошленные в своем историческом и фонетическом значении слова и фразы английского языка, составляющими которых являются жаргонизмы и диалектические девиации отсидевшего криминалитета белой и черной расы. Распространены в США повсеместно, как явление. Субкультура их использования пошла с юга, и первоначально преимущественно они были опосредованы классом рабов. Появляясь на территории иных государств, подобная колхозная вариация на тему псевдоанглийского диалекта деградирует еще дальше и глубже. В результате первоначальные, пусть даже и извращенные в фонетическом смысле слова и фразы теряют не только свое звучание, но и всякий смысл.

Так уж исстари повелось, что каждое независимое и полноценное государство имеет свой собственный, национальный язык. Во Франции, к примеру, говорят на французском, в Германии на немецком, а в Великобритании, как ни странно, - на английском. Россия тоже имеет свой собственный национальный язык, который, как и все прочие языки, примерно на одну десятую состоит из заимствований. В этом, кстати, нет ничего постыдного.

Другое дело — на русском языке в России традиционно мало когда разговаривали. Разговаривали на немецком, потом на французском, затем на английском. Сейчас же в тренде язык английского словаря экономических терминов и сленг гарлемских рэперов. Подобного словарного запаса с лихвой хватает и бизнес-сообществу, и офисному планктону, и работникам главных телеканалов/радиостанций, и даже руководству страны.

Где уж тут, гражданин Белинский, до здравого смысла и вкуса, когда ненависть и презрение к русской речи культивировалась отечественной интеллигенцией веками и на сегодняшний день входит в стандартную комплектацию среднестатистического пользователя уже на генном уровне. Да-да, именно ненависть и презрение – лютые и немотивированные. Потому как ничем иным стремление сначала дворянской, а потом разночинной и прочей интеллигенции обучать своих отпрысков у французов-беглых каторжников, немцев-пропоиц и прочих иностранных шулеров (см. труды Пушкина, историка Иловайского и графа Толстого) объяснить невозможно.

Сегодня, как известно, мало что изменилось. Вот разве что главным учителем словесности для еще неокрепших или уже ослабших умов теперь выступают масс-медиа. Рупор, так сказать, правды в ее лайт-версии, а по совместительству еще и главный поборник адаптации английского языка к суровой российской действительности. Адаптации в том смысле, что при просмотре теленовостей и прессы возникает ощущение, что непотопляемая телебашня Останкино и прочий цвет российской журналистики по каким-то техническим причинам вдруг начал вещать для аудитории каких-нибудь окраин Бостона.

Мало того, что весь этот поток чудовищной концентрации американизмов к месту и не к месту трудно воспринимается на слух, так он еще и не выполняет главной своей функции – информативной. К примеру, какую смысловую нагрузку несет такое слово, как “менеджер”? Правильно, абсолютно никакой.

Произнося это слово, субъект-ретранслятор может иметь ввиду все, что угодно, а может и вовсе ничего не вкладывать в свое сообщение. То же самое касается всех этих неглижирований, тьюторов, мьюторов, мерчандайзеров, аутсорсеров, супервайзеров, фьюженов, секьюрити, лоукостеров, трендсеттеров, трендбрейкеров, криэйторов, косплейтеров, ритейлеров, плееров, рэйверов, фиаскеров, аскеров, ребрендингов, рестайлингов и прочего.

Еще хуже, когда потуги журналистов блеснуть знанием иностранного языка, ввернув в предложение какое-нибудь деревенское “кэжуал”, срываются на попытки связывать американизмы в отдельные словосочетания и предложения. В этом случае почти любой “спич” кухонного полиглота всегда напоминает незабвенную эскападу спортивного министра Виталия Мутко в Цюрихе во время представления российской заявки на проведение Чемпионата мира по футболу. Мутко-style. Ландан – ис зэ кэпитал etc.

Понятно, что не раздражать подобный бред просто не может. Раздражает и бесит он каждого здравомыслящего человека, а в последнее время на указанную проблему обратили свое пристальное время даже либералы.

В частности, отец русской либерал-демократии в пределах Садового кольца Владимир Жириновский, предложивший ежовыми рукавицами избавить прессу и телевидение от засилья недалекой деревенщины: “Завалили, замучили этими американизмами. Будем вносить проект закона и давать список слов, которые нельзя употреблять, когда есть нормальные русские слова. Будем биться, чтобы этот закон был принят и находился на столе у каждого журналиста, ведущего радиоэфира и телеэфира, чтобы звучал нормальный русский язык”.

Почин Жириновского нельзя не одобрить. Главное, чтобы законотворцы в очередной раз не перестарались, и в русском языке не появились слова-мутанты типа уже ставших хрестоматийными тихогрома (фортепиано), шаротыка (бильярд), мокроступов (калоши) и прочих ветродавов (парашют). Впрочем, колхозное “боулинг” следовало бы уже давно заменить на цивилизованное немецкое “кегельбан”.