Схема-проблема

В ходе различных мероприятий, экспертных собраний и круглых столов на общественных площадках  в последнее время нередко приходилось слышать о том, что существующий в настоящий момент механизм возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям является правильным.

Для непосвященных напомню: единственным основанием для возбуждения уголовного дела по налоговым преступлениям сегодня являются материалы налогового органа. Внешне все выглядит логичным. Коль факт налоговой недоимки или неисполнения соответствующих обязанностей в сфере налогообложения может быть установлен только актом проверки налогоплательщика (права проводить такие проверки и ревизии органы внутренних дел были лишены), то давать уголовно-правовую оценку действиям налогоплательщика возможно только на основании этого документа. Но, как часто сегодня любят говорить, дьявол кроется в деталях.

Во-первых, возникает вопрос, как говорится, «на входе». Какие это должны быть материалы налоговых органов? Вступившие в законную силу или те, по которым возможности обжалования до конца не исчерпаны? Если вступившие и налогоплательщик их обжаловал, то с момента вынесения такого решения до рассмотрения его последней судебной инстанцией могло пройти от нескольких месяцев до нескольких лет. Какие следы налоговых преступлений могли быть за это время сохранены? Какой нормальный человек, не зная до конца исход дела по гражданскому или арбитражному суду, оставит хоть какую-нибудь зацепку для суда уголовного?

А если это материалы, по которым обжалование еще возможно, какой следователь будет возбуждать уголовное дело, если акт налоговой проверки, который является главным и фундаментальным доказательством, может быть признан не соответствующим закону, а решение налогового органа отменено? При нынешней конструкции процессуальных норм о преюдиции это значит заранее обречь себя на отмену постановления о возбуждении или прекращение дела по реабилитирующему основанию. А это уже отрицательный показатель деятельности не только конкретного следователя, но и ведомства в целом.

Во-вторых, органы внутренних дел сегодня фактически отстранены от какой-либо работы по налоговым преступлениям. Действующий порядок возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям существенно ограничивает их право на реализацию оперативных материалов по данной тематике. К материалам налоговых органов их не приобщишь, так как это противоречит закону (материалы то ограниченного пользования и посему в налоговый орган переданы быть не могут), а самим по ним работать нет смысла – перспектива реализации минимальна из-за имеющихся проблем во взаимодействии с налоговиками. Вот лишь некоторые из них:

- представители налоговых органов не практикуют заблаговременное информирование органов внутренних дел о планируемых и проводимых налоговыми органами мероприятиях в отношении налогоплательщиков, по которым прогнозируется возможное направление материалов в следственные органы под предлогом причине высокой вероятности «утечки» информации.

- территориальные налоговые органы отказывают либо затягивают в назначении выездных налоговых проверок по материалам, представленным органами внутренних дел по причине отсутствия, по их мнению, оснований для назначения выездных налоговых проверок;

- не налажен взаимный обмен информацией между налоговыми органами и органами внутренних дел, у которых нет доступа к сведениям о доходах физических лиц, к картотеке налогоплательщиков, сведениям по специальным режимам налогообложения, декларациям о доходах госслужащихи т.д.

А практика того межведомственного взаимодействия, которое «кое где у нас порой» удалось наладить, изобилует негативными примерами, когда налоговые органы по полицейским запросам о назначении выездных налоговых проверок отказывают в их проведении по формальным признакам, ссылаясь на какой-то проведенный ими мифический предпроверочный анализ. А в случае положительного решения, проверки назначаются не ранее чем через 4-6 месяцев от даты направления запроса.

На практике территориальные налоговые органы привлекают сотрудников полиции для участия в выездных налоговых проверках лишь с целью розыска и привода налогоплательщиков на допрос в налоговый орган. Кроме того направляют значительное количество запросов в полицию об оказании содействия налоговому органу по налогоплательщикам, в отношении которых не проводятся совместные выездные налоговые проверки.

По итогам проверочных мероприятий соответствующие экземпляры акта выездной налоговой проверки, решения налогового органа, возражения налогоплательщика в органы внутренних дел не направляются, а на запросы об их предоставлении из налоговых органов поступают отказы со ссылкой на налоговую тайну.

Кроме того, налоговые органы массово отказывают в предоставлении либо представляют несвоевременно или не в полном объеме материалы камеральных налоговых проверок (по фактам незаконного возмещения НДС); направляют материалыс неполными сведениями и без необходимых документов, на основании которых необходимо принимать процессуальное решение по статьям, связанным с процедурами банкротства (195-197 УК РФ), а также материалы, не содержащие объективную сторону (в части размера ущерба) указанных преступлений. В результате качественная доследственная проверка не проводится, в связи с чем по значительному количеству материалов выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовных дел.

Это говорит о системных проблемах в межведомственном взаимодействии органа контрольного и правоохранительного. Что важно для одних, другими игнорируется. Не придается должного значения именно правоохранительной составляющей полномочий полиции в налоговой сфере. А сами полицейские не принимают во внимание, что требовать от налогового органа учета всех этих факторов бесперспективно, так как функция контроля за полнотой и правильностью уплаты налогов не подразумевает под собой формирования доказательственной базы какого-либо преступления.

Я привел данные примеры не для того, чтобы показать, как трудно стало полицейским работать, и посетовать на ограниченность их полномочий. В конце концов, маятник должен был рано или поздно качнуться и в обратную сторону (слишком уж много было в свое время злоупотреблений в данной области). А именно для того, чтобы показать нежизнеспособность и бесперспективность нынешнего механизма возбуждения уголовных дел по налоговым преступлениям.

И потом, любые здравомыслящие люди вопросы рациональности своей деятельности ставят не на последнее место. Поэтому с точки зрения общественной значимости и элементарной отдачи борцам с экономической преступностью сегодня проще сконцентрировать свои усилия на хищениях при государственных закупках и антикоррупционной работе. Просто для этого сегодня есть соответствующие работающие механизмы и внятная нормативно-правовая база.

И еще один очень важный вопрос «на десерт». В прямой зависимости от конфигурации и эффективности государственной системы выявления и пресечения налоговых преступлений находится объем возмещаемого ущерба, причиненного государству уклонением от уплаты налогов. Казалось бы, имеющиеся нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства предписывают освобождать от ответственности в случае полного возмещения причиненного государству ущерба. Вот тут бы и ожидать роста возвращаемых в бюджет средств. Однако получается другая картина.

Так по налоговым преступлениям налоговые органы в 2012 году выявили ущерб на 84 млрд рублей (и это так называемый чистый ущерб, без учета штрафов и пеней), по возбужденным уголовных делам он сократился до 7,5 млрд, а в конце расследования «сдулся» до 1,5 млрд – это то, что попало в бюджет. В чем причины того, что выявляемый ущерб бюджету страны сократился в 56 раз на стадии прохождения материалов от налоговых органов в следственные и при дальнейшем судебном рассмотрении все этой ситуации? Ответ, с моей точки зрения, прост: в сложнейшей, неподъемной в современных условиях схеме возбуждении уголовных дел по налоговым преступлениям, которая не может обеспечить ни полноценную превенцию преступлений в налоговой сфере, ни возмещение причиненного ущерба.