Школьная форма и хиджабы, пирсинг, тату и прочая

На днях в Ставропольском крае разрешилась, наконец, многомесячная драма, развернувшаяся вокруг школьной формы. Напомним, предметом недовольства родителей учащихся средних школ явилось Постановление Правительства Ставропольского края от 31 октября 2012 года № 422. Данный документ утвердил перечень основных требований к школьной одежде и внешнему виду обучающихся в государственных общеобразовательных учреждениях Ставропольского края.

Так, в региональных школах было запрещено ношение одежды ярких цветов и оттенков, брюк, юбок с заниженной талией или высокими разрезами, одежды с декоративными деталями в виде заплат, с порывами ткани, с неоднородным окрасом ткани, одежды с яркими надписями и изображениями.

Пытаясь облагородить облик современных школьников, власти пошли на запрет декольтированных платьев и блузок, одежды бельевого стиля, атрибутов одежды, закрывающих лицо, аксессуаров с символикой асоциальных неформальных молодежных объединений, а также пропагандирующих психоактивные вещества и противоправное поведение. Кроме того, под запрет попали вызывающие прически учеников, головные уборы, неестественные оттенки волос, яркий маникюр, татуировки, пирсинг и религиозные одеяния.

Разумеется, подобный запрет не мог пройти мимо всех честных и неравнодушных людей и вызвал небывалый общественный резонанс далеко за пределами южного края. Еще бы! Чиновники в очередной раз покусились на святое – школьникам запретили бить татухи, дырявить пирсинг, пропагандировать наркоту, демонстрировать обнаженку и облачаться в лохмотья.

Шуму было достаточно, а зарвавшихся ставропольских руководителей не пнул только ленивый. Но если журналисты ограничились лишь словесными нападками на действия властей, то местные мусульмане пошли куда дальше.

Пошли аж в краевой суд и попытались там оспорить правительственное постановление в части, касающейся прав граждан женского пола мусульманского вероисповедания одеваться в соответствии с их религиозными убеждениями, покрывать все части тела кроме лица и кистей рук. Иными словами истцов возмутил запрет на ношение школьницами хиджабов – религиозного одеяния, представляющего собой кусок легкой ткани, покрывающий тело женщины с ног до головы. 

В свою очередь краевой суд, взвесив все за и против, счел подобный запрет вполне логичным, указав на то обстоятельство, что школа – это учебное заведение и здесь нужно учиться, а не справлять религиозный культ, пугая несмышленых детишек атрибутами национального колорита. Кроме того, суд указал истцам на перспективную возможность обучения детей ортодоксальных мусульман в специализированных учебных заведениях.

Например, в школах любителей хиджабов, а не в муниципальных школах страны, где церковь отделена от государства, а школа от церкви. Таким образом, окончательная победа европейских идеалов, ценностей и идей либерализма, мультикультурализма и толерантности в пределах одного отдельно взятого российского региона пока что откладывается на неопределенное время.

Кстати, решение суда приветствовали не только чиновники от образования, но и подавляющее большинство мусульман. Дело в том, что хиджаб – это та же самая паранджа и в лайт-версии выглядит как платок, покрывающий голову и плечи женщины. Ключевое слово здесь – женщина. Не ребенок, не ученица средней школы, не подросток, а женщина. И одевать ребенка в паранджу – это, мягко говоря, весьма странно. Тем более это странно, что никаких подобных требований к внешнему виду детей официальная религия ислам не предъявляет.

Ну да ладно. Дело тут не в хиджабах, а в школьной форме, право на которую суд и гарантировал детям.

И это неплохо. Неплохо в том смысле, что возврат к школьной форме, пусть пока даже в том виде, как это делается в Ставрополье, позволяет минимизировать риски возникновения разного рода больших и малых неприятностей. Например, формирования в школах субкультур, а также дробления школьных коллективов по признакам расовой, религиозной и социальной принадлежности.

Многие же, наверное, помнят, как выглядела советская/российская школьная форма до тех пор, как ее не отменили. Да, быть может, она была неудобная, да, не очень красивая, да - большинству она не нравилась и большинство ее ненавидело. Но вот когда сейчас начинаешь просматривать свои школьные фотографии, понимаешь, что отмена школьной формы – суть зло. Так, на ранних фотографиях, где все в школьной форме, запечатлены именно школьники – дети, тянущиеся к знаниям, пусть даже с разной степенью остервенения. На поздних снимках школьников уже не обнаруживается. Половина подростков в спортивных костюмах, половина - в неформальских балахонах. И это уже не класс, это уже не школа, а черт знает что.

А все почему? А все потому, что подавляющее большинство взрослых людей, не говоря уже о детях, не имеют ни малейшего представления о том, что есть хорошо, что плохо, что прекрасно, а что отвратительно. Отсюда примерно сто процентов населения не умеют одеваться и выглядеть в коллективе более или менее прилично. И ладно если человек просто равнодушен к одежде – тогда он хотя бы человеческого облика не теряет. Так ведь нет, многие одеваться чрезвычайно любят и катастрофические последствия этого сейчас можно наблюдать практически повсеместно.

Усугубляется все отсутствием какого бы то ни было контроля со стороны государства и общественности. Вот еще в начале 19 века драматург Иван Крылов заметил, что если дать обезьяне пару-тройку модных и полезных в хозяйстве аксессуаров и предоставить ей полную свободу действия, то ничего хорошего из этого не получится. То же самое и с человеком. Дай человеку возможность одеться по своему “вкусу”, и он оденется так, что из школьных классов в срочном порядке потребуется выносить портреты Николая Лобачевского и Марии Склодовской-Кюри.

И хорошо, если школьники просто выглядят, как сборище дорвавшихся до дорогих костюмов и драгоценностей бомжей. В этом большой беды на самом деле нет. Совсем плохо, когда такая вот “свобода” приводит к социальной и религиозной вражде, что, собственно, можно наблюдать уже здесь и сейчас. И с этой точки зрения возврат к школьной форме весьма оправдан. По крайней мере, общая ненависть к школьной форме гораздо лучше (в какой-то степени она даже объединяет), нежели всеобщая ненависть по отношению друг к другу.