Устав ООО до сих пор не был приведен в соответствие с изменившимся законодательством (федеральным законом от 30.12.2008 N 312-ФЗ). В Уставе содержатся старые положения о выплате стоимости доли участнику, который решил выйти из ООО. Старые положения значительно отличаются от новых требований закона. Однако что именно произойдет в случае указанной коллизии? Всегда ли старая редакция Устава не будет работать в новых правовых условиях?
Повесть по мотивам Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 13295/12 от 26 февраля 2013 г. (дата официальной публикации 15.05.2013)
Рассмотрим следующую типовую ситуацию. Устав ООО «Старая Ромашка» (далее – «Общество»), утвержденный еще в 1999 году, не был своевременно приведен в соответствие с новыми требованиями к уставу обществ с ограниченной ответственностью. Напомним, что новые требования были установлены федеральным законом от 30.12.2008 № 312-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
03.03.2011 ООО «Старая Ромашка» получило заявление своего участника о выходе из Общества. Соответственно, у Общества возникла обязанность выплатить участнику денежную сумму, соответствующую действительной стоимости его доли.
На указанный момент (03.03.2011) действовали новые нормы законодательства об обществах с ограниченной ответственностью. В силу пункта 6.1 статьи 23 Закона об обществах с ограниченной ответственностью (в редакции Федерального закона № 312-ФЗ), Общество обязано выплатить выходящему из него участнику действительную стоимость его доли в уставном капитале. При этом стоимость доли должна определяться на основании данных бухгалтерской отчетности за отчетный период, предшествующий «дню подачи заявления о выходе из общества». Выплата должна быть произведена «в течение трех месяцев со дня возникновения соответствующей обязанности».
Фразы «отчетный период, предшествующий дню подачи заявления о выходе из общества» и «выплата в течение трех месяцев со дня возникновения соответствующей обязанности» в нашем случае нижестоящие суды поняли следующим образом (ВАС по этому поводу не высказывался). 03.03.2011 Общество получило заявление участника о выходе, поэтому размер выплаты участнику был определен исходя из данных бухгалтерской отчетности по состоянию на 28.02.2011 (т.е. суд исходил из месячной бухгалтерской отчетности). Попутно отметим, что указанный подход в целом характерен для арбитражных судов, решения которых проверяет, в частности, ФАС Северо-Западного округа. А вот ФАС Уральского округа и соответствующие суды поступают несколько иначе. Они сначала проверяют, составляет ли Общество ежемесячную отчетность в принципе. И если Общество составляет только квартальную отчетность, то суды исходят именно из квартальной отчетности за период (квартал), предшествующий получению компанией заявления о выходе участника. В любом случае используются данные отчетности по состоянию на последний день соответствующего отчетного периода (т.е. на последний день месяца в случае ежемесячной отчетности и на последний день квартала в случае квартальной отчетности).
Однако мы невольно отвлеклись от основной интриги данной статьи. Вернемся к вопросу о сроке выплаты стоимости доли. Итак, согласно новому законодательству, получив уведомление участника о выходе, ООО вроде бы обязано произвести выплату в течение трех месяцев с момента получения уведомления (п. 6.1, ст. 23 ФЗ об ООО).
Но если внимательнее прочитать приведенный выше пункт закона, то мы выясним, что соответствующая норма полностью диспозитивна и никто не запрещает прописать в Уставе любой срок выплаты, как меньше, так и больше трех месяцев.
Действительно, дословная формулировка п. 6.1 ст. 23 ФЗ об ООО звучит так: «Общество обязано выплатить участнику…стоимость его доли…в течение трех месяцев со дня возникновения соответствующей обязанности, если иной срок или порядок выплаты действительной стоимости доли или части доли не предусмотрен уставом общества».
В рассматриваемом нами случае в Уставе ООО «Старая Ромашка» содержалась переписанная из старого закона об ООО формулировка, согласно которой «при выходе участника из общества стоимость доли выплачивается в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества».
Вот теперь и возникает вопрос – можно ли считать приведенную выше формулировку реализацией сторонами диспозитивности, что не запрещено действующими требованиями к Уставу и нормами законодательства?
Т.е. правомерна ли следующая логика: если участники вправе предусмотреть в Уставе иной (в том числе более длительный) срок выплаты Обществом стоимости доли, то в данном случае старая формулировка должна действовать и защищаться законом как вполне допустимая реализация разрешенной законом диспозитивности?
На сегодняшний день по данному вопросу была высказана позиция Высшего Арбитражного Суда, поэтому теперь никакой неопределенности по этому поводу больше нет.
Выдуманная нами ранее трактовка в конкретном рассматриваемом нами случае недопустима (как нарушающая императивно установленный предельный срок), поэтому надо руководствоваться умолчанием, указанным в действующем законе, т.е. все-таки срок выплаты в нашем конкретном не может превышать трех месяцев.
Мотивировка решения следующая. Исходя из п.8 ст. 23 ФЗ об ООО, диспозитивность-диспозитивностью, но срок выплаты действительной стоимости доли не должен превышать одного года с момента перехода доли к обществу (доля переходит к обществу с даты получения обществом заявления участника о выходе, пп.2 п.7 ст.23 ФЗ об ООО). При этом годичный срок не должен быть превышен исходя из того, что участник может подать заявление о выходе в любой момент (в любой день года).
Так что, диспозитивность хоть и возможна, но только в пределах императивно ограниченного «сверху» срока в один год.
В нашем примере разрешение придуманной нами «диспозитивности» повлекло бы нарушение указанного выше императивного предела, т.е. привело бы к тому, что участник, подавший заявление о выходе из ООО в первой половине года, был бы вынужден ждать выплаты более одного года, что, по мнению ВАС, недопустимо.
Насколько я понял позицию ВАС, совершенно неважно, в какой именно момент участник выходил из общества в реальной жизни, и выходил ли вообще. Может быть, в реальности участник будет выходить из общества в такой момент (в конце года, а в уставе, допустим, выплата «в течение 4 месяцев с конца года»), что годичный предел не может быть нарушен. Но это неважно – а вдруг он или кто-то захотел бы выйти в иной момент (в начале года) и это было бы нарушение? И неважно, что реально никто не захотел и не вышел. Ведь как бы этого не случилось! Т.е. если реализация диспозитивной формулировки о сроке выплаты даже лишь гипотетически может привести к нарушению годичного срока, то надо считать, что диспозитивность не реализована (нарушает императивные пределы) и применять установленное в законе умолчание в три месяца (а не прописанный в уставе диспозитивный срок, лишь несколько уменьшенный для соответствия ограничению в один год).
Любопытно, что, указав на превышение годичного срока и несостоятельность «диспозитивности» по данной причине, ВАС посчитал необходимым применить не максимально возможную диспозитивность (исходя из годичного ограничения), а трехмесячное умолчание, прописанное в действующем законе. Ведь можно было бы сказать, что предусмотренный участниками иной срок выплаты действителен, пусть он превышает три месяца, но лишь бы не больше года.
Видимо, участникам ООО при создании новых предприятий стоит учитывать рассмотренное годовое ограничение диспозитивности и в случае выхода участника не указывать в Уставе срок выплаты действительной стоимости доли, превышающий один год с момента получения обществом заявления о выходе участника из общества.
Начать дискуссию