Аня Амасова, издатель из Санкт-Петербурга

История Ани Амасовой публикуется в рамках конкурса "История успеха", который проводится Клерк.Ру совместно с издательством "Манн, Иванов и Фербер" с 25 сентября по 20 декабря 2013 года.

Если вы посмотрели на сумму моей заработной платы и уверены, что успех выражается в финансовом выражении, то, разумеется, можно не читать.

Школу я не закончила. В то время, в начале 90-х, мне казались ложью аттестаты, полученные всеми за одинаковое невладение совершенно бесполезными знаниями. Надо было работать, чтобы что-то есть, искать себя и «что ты можешь делать», а не протирать юбки, надеясь, что родителям удастся как-то выкрутиться. Это потом будут – вечерняя школа и еще попозже, когда наконец определились цели и желания, институт. А в шестнадцать лет – уход из школы и из дома в самостоятельную жизнь.

Первая запись в трудовой: «наборщик текстов» в государственном научном издательстве. Ты приходишь на работу, берешь папку с какой-нибудь «физикой и химией стекла» и остаешься один на  один с компьютером  и листками текста. Для социофоба и книжного червяка с классом фортепиано за плечами  – лучше не придумаешь. Если бы я не бесила окружающих способностью прийти в обед и за четыре часа выполнить двухдневную норму, что отражалось в зарплатной ведомости некрасиво выпирающими цифрами (я не помню, в каких миллионах исчислялись зарплаты), я бы спокойно просидела там всю жизнь. В копилке опыта: слепой десятипальцевый со скоростью 280 знаков в минуту на двух языках, основы программирования, знаки корректорской и редакторской правки, техническое редактирование.

Через два года я поняла, что надо срочно учиться общаться с людьми. Невозможно прожить жизнь, если не заставлять себя разговаривать. Так что вторая запись - продавец в большом книжном магазине. Единственное, о чем я до сих пор легко и увлеченно разговариваю с людьми, так это о книгах. Моя социофобия испаряется. Люди приходили просто общаться – про новинки и издательства, про книжный бизнес, про новых авторов, а заодно что-нибудь покупали. Пакет или два книг. Раз уж зашли. Так как в порядке эксперимента моя зарплата была не фиксированной, а составляла проценты с продаж, это приносило не только моральное удовлетворение.

Кажется, администрацию магазина я тоже раздражала. Отдел пустовал без меня до одиннадцати, потому что мои читатели все равно не приходили раньше полудня. Все свободное время я - о, ужас - читала за стойкой! Изобретала теперь ставшие очевидными вещи: выкладку и маркировку новинок, расставляла книги по сериям, а не как положено - в алфавите авторов. Еще - вела большую тетрадь, куда вписывала имена-телефоны-собираемые серии, чтобы вовремя всех информировать.  С некоторыми читателями (хоть прошло уже восемнадцать лет) дружу до сих пор. И если теперь есть миллион способов сообщить о выходе новинки, то в копилке опыта навсегда осталось понимание: люди покупают книги у тех, с кем им приятно и интересно разговаривать. Любые книги.

Потом в трудовой пробел. Это я нашла институт, где учат на книгоиздателей и книготорговцев. Уже точно было понятно, что книгоиздательский бизнес – единственное, что настолько мне интересно, чтобы посвятить этому жизнь. С четвертого курса отправилась работать в издательство – хоть кем-нибудь. Взяли в отдел рекламы. К пятому курсу общение с преподавателями перевернулось «наоборот»: это они расспрашивали, как оно там, в большом настоящем книжном мире все происходит? И ставили за мои рассказы пятерки. В копилке опыта: собственноручно созданная библиография «Начинающего издателя» и диплом по факсимильным изданиям – фактически первый бизнес-план.

Разумеется, выпускникам гуманитарных вузов, страждущим издавать книги в нашем цифровом мире, банки кредитов не давали и не дают. «Кому нужны книги? – спросил меня московский банкир, принимавший решение по кредитам. – Да еще и старые! Скоро все книги будут на СD.» Конечно, ему было сложно предположить, что CD сдохнут раньше, чем книги. Особенно – старые. )))))) И тем более, что через десять лет он же будет рассказывать мне о необходимости дополнительных вложений в мой крохотный книжный бизнес. Да, с встречающимися в жизни банкирами мне тоже нравится дружить.

Но я рада, что он отказал. У меня бы тогда ничего не вышло.

Потом было много увлекательных лет – художественный редактор, директор по маркетингу в книжной сети, литературный редактор, автор, ведущий редактор, ведущий редактор VIP-проектов в самом-крупном-издательском-холдинге…

Честно скажу: должность ведущего редактора – максимально приближена к тому, о чем на самом деле мечтают люди, которые говорят, что хотят быть издателями. Ты выдумываешь проекты, находишь авторов и художников, полностью руководишь созданием книги, подсовывая руководству на подпись договоры… Тебя вообще не волнует финансовый результат. И это не считая того, что всем глубоко безразлично, что ты появляешься не раньше двух.

Беря на себя дополнительные редактуры, составление и литературную обработку, по питерским меркам я зарабатывала "нормально" - от сорока до семидесяти тысяч в месяц. Кроме прочего, жизнь казалась праздничной чередой преодолений и побед над трудными задачами, за исключением тех мест, когда машина гигантского холдинга не пропускала или коверкала идеи. Кроме практического опыта организаторской работы, понимания основных книгоиздательских процессов, наверное, самое важное, что я вынесла из всего этого:

1) большой холдинг не готов пробовать новое; ему нужны аналоги на рынке, чтобы принять решение об издании, то есть креатив – невозможен;

2) даже если ты претворишь идею в жизнь, в тот момент, когда она уйдет из-под твоего контроля – на стадии типографии, рекламы или продаж – если идея требует какого-то нетрадиционного подхода, можешь ее похоронить.

3) бюрократия сожрет все твое время; ты будешь переписываться с безликими людьми на том конце интернета, бессмысленно заполнять множество табличек и бумажек, разыскивать сданный макет, писать объяснительные на каждый чих, месяцами вымаливать деньги для сотрудников, месяцами же согласовывать каждое изменение в договор…

В момент кризиса, когда книжный рынок переживал еще и свой личный кризис, стало понятно, что дальше работать так, как все это сейчас издыхает, невозможно. Чтобы вытащить книгоиздание из кризиса, нужен другой подход к созданию и продаже книг. Не бояться создавать новое, осуществлять полный контроль, не экономить на качестве, менять систему продаж, активно работать с читателями, быть гибкими – и много чего еще. Надо разобраться, отчего рынок копает вглубь? Что все эти годы делалось не так? И как сделать, чтобы все обратно стало хорошо? Чудовищны ли цифры, говорящие о снижении тиражей и наименований? Или это надо принять как счастье и научиться с этим работать?

Но все-таки я – трус. Будь вы тридцатидвухлетней женщиной с ребенком и мамой, недавно победившей рак, в самый разгар кризиса – может, вы бы и смогли понять мою трусость. Я держалась из последних сил, стоя плечом к плечу со своими коллегами в стремительно сокращающихся сверху рядах (минус два редактора, минус тех.ред, минус водитель, минус еще три редактора, минус юрист, минус бухгалтер – ну зачем вам бухгалтер?) – не ради зарплаты, ее давно уже не было, а ради внутренней цели, которая казалась великой: выстоять в этой последней, великой битве. Без уверенности, есть ли в ней вообще смысл.

И тут произошло то, что впоследствии окажется «моим большим счастьем». Странным, сомнительным, но – я реально понимаю, счастьем. Потому что это изменило мою жизнь. Тот безумный по напряженности год все-таки свалил меня. Я вдруг перестала ходить. Совсем. В больнице поставили диагноз – «рассеянный склероз». Вообще-то, это примерно как сказать человеку: вы непременно умрете. И оставить его с этим жить.

Осознав, что умру я с большей вероятностью, чем другие люди на этой планете, я вдруг поняла еще одну очевидную вещь: время – это единственное, что у человека есть. («Когда мы росли, мы мечтали, что сделаем то-то и то-то. Так вот: хватит мечтать. Мы уже выросли.») Мне вдруг стало чертовски обидно: так и не приступить к реализации генерального плана, ради которого все. Страхи? Ну какие могут быть страхи, когда ты не сегодня – так завтра, не завтра – так через месяц, не через месяц -  так через год, не через год – так через пятьдесят лет непременно умрешь? Мне больше не было страшно – вот что самое главное. За полтора месяца в больнице меня прокачали лекарствами, поставили на ноги и выставили за дверь. И первое, что я сделала – подала заявление об увольнении. Да, с мамой, с ребенком, с не до конца выплаченным кредитом за автомобиль и весьма сомнительными перспективами на будущее (обещали снижение мышечной силы, памяти и внимания, зрения и работоспособности плюс депрессию, даже если с ограничением в движении я как-нибудь да смирюсь).

И, знаете что? Первый год – ну вот, когда я организовывала издательство, был самым восхитительным в жизни. «Карта шла», и впору было уличать судьбу в подтасовке. Нужны деньги на тираж? Находились люди, готовые выкупить часть тиража авансом. Нужен опт? Попадались самые порядочные оптовики, с которыми мы работаем до сих пор. Помещение? Склад? Транспорт? Все решалось влет. Типографии шли навстречу. Магазины делали выкладки. Читатели-покупатели рассказывали об издательстве своим друзьям. Находились сотрудники и друзья. Сайт работал. Рецензенты хвалили. Тиражи разгружали сами. Заказы тогда развозила я – по ночам. (Курьерская служба появилась позже.) Не говоря о том, что было невозможно весело, все находилось под контролем – от идеи до конечного покупателя, и как генеральный директор я официально установила график работы с двух до десяти! Наконец-то!

Самое смешное, «лучшим годом своей жизни» я могу назвать и каждый последующий. И тот, когда нам, крохотному издательству, на большой московской книжной выставке вдруг вручили диплом победителя в номинации «Краеведение для детей». И тот, когда мы отправились на книжную ярмарку в Болонью, попутно объездив половину Италии. И этот – тоже, когда я вышла замуж и впервые со дня основания издательства отправилась аж в недельный отпуск.

Пару недель назад моему издательству исполнилось четыре года. За четыре года мы создали всего двадцать две книги. Мне ни за одну не стыдно, и каждая – самая любимая. А количество дополнительных тиражей и план «на грядущее» не позволяет думать, что книжный бизнес в России так уж плох…

Я совсем не уверена, что это – история успеха. Я вообще страшно надеюсь, что она не закончена и дальше будет что-то еще. И если лет через пять вы снова организуете конкурс с книгами «Манн, Иванов и Фербер» - я расскажу, как оно все дальше сложилось. )