Нынешний кризис — это надолго

То, что мы сейчас наблюдаем в экономике — еще не самое худшее.

Набирает силу устойчивый тренд по ухудшению всех показателей. Фактически экономика уже в рецессии. Формально для такой констатации требуются отрицательные показатели по двум кварталам подряд. Уже можно с уверенностью говорить о минусах за два месяца — декабрь и январь.

И ситуация явно будет только ухудшаться: цены на нефть не «отскочат» в обозримом будущем, и стабилизация их на низком уровне гарантирует неприятности, в том числе бюджетные. Уже при нынешних ценах бюджет не досчитается трех триллионов рублей. Так что официальное признание рецессии — уже не принципиально, это дело времени, причем ближайшего.

Главных отличий нынешнего провала от кризиса 2008–2009 годов два.

Первое — продолжительность. Тогда все закончилось относительно быстро, что называется, не успели испугаться. Но та ситуация ничему не научила: то, что можно было бы сделать в спокойные годы, сделано не было. Поэтому сейчас выбираться будем долго. Ни за какие пару лет, как обещает президент, мы кризис не преодолеем. По нашим расчетам, на это потребуется четыре–пять лет.

Второе отличие — санкции. Что бы ни говорили, они оказывают очень серьезное влияние на российскую экономику.

В такой ситуации от властей требуются знаковые действия.

Например, это могла бы быть отмена антисанкций, которые тоже неблагоприятно влияют на экономику. Еще одним весомым действием могло бы стать объявление моратория на повышение налогов. Президент страны в декабре призвал правительство «не трогать» налоги в течение четырех лет. Но это вряд ли можно расценивать как мораторий: с 1 января налоговая нагрузка на бизнес серьезно выросла. Увеличились социальные и страховые платежи в Федеральный фонд медицинского страхования (они теперь будут взиматься со всех зарплат), в полтора–два раза выше стали госпошлины, выросли акцизы, увеличился налог на дивиденды и пр. Странный мораторий.

По уму, налоги надо бы сейчас снижать. Но разве можно на это рассчитывать? Власти оказались заложниками своих решений по наращиванию трат на оборону, по мегапроектам и повышению социальных обязательств. Идет расплата за популизм 2008–2009 годов, когда эти обязательства принимали. Знаковым событием стало бы признание нереалистичности обязательств, зафиксированных майскими  указами 2012 года. Регионы, на которые выполнение этих обязательств возложено, уже в предбанкротном состоянии: там инвестиции падают, потому что все средства идут на обслуживание социальных обязательств. Но пересматривать эти показатели, к сожалению, скорее всего не будут.

Завышены и обязательства по «громким» мероприятиям. В частности, по тому же чемпионату мира по футболу в 2018 году. Опыт Сочи, Универсиады, Дальневосточного саммита недвусмысленно показал, что отдача от таких мероприятий — дело весьма отдаленного будущего. А сотни миллиардов рублей тратить надо уже сейчас.

Следовало бы пересмотреть бюджетные приоритеты. Министр финансов сообщил о том, что все расходы бюджета будут сокращены на 10%, за исключением расходов на оборону. В условиях кризиса это не те приоритеты. В период, когда инвестиционная активность замораживается, поддержать экономику способно только государство, направляя средства в проекты с максимальным мультипликативным эффектом.

Также знаковым шагом могло бы стать размораживание накопительной части пенсии. Это поддержало бы доверие и к пенсионной системе, и к власти в целом.

Но к сожалению, по политическим соображениям ничего радикального, знакового сделано не будет. Так что нынешний кризис — это надолго.