Платить нельзя помиловать

Валютные ипотечники – вновь в центре внимания новостей. С еще большими нервами повторился сюжет декабря 2014 года – девальвация рубля делает невозможным дальше тянуть валютную ипотеку.

Сам посыл верный, а вот дальше начинается нелогичное. Заемщики обвиняют во всем банки – мол, завлекли в долговую кабалу, вынудили взять валютную ипотеку. Тут закрадывается первое сомнение. Как сказал бы Станиславский, не верю! Как можно «вынудить» взять ипотеку? Под угрозой оружия? Тогда надо вызывать полицию. Начинаешь разговаривать с заемщиками – выясняется, что никто, конечно же, не вынуждал, просто человек хотел (sic!) взять рублевую ипотеку, а его убедили взять валютную. «Убедили» и «вынудили» - это синонимы или нет? «Синонимы!» - утверждают самые нервные из пострадавших. ОК, оставим на их совести. Люди в форс-мажорных обстоятельствах - не ведают, что говорят.

Гораздо важнее другой вопрос: что теперь делать?

Собственно, на этот ответ и у самих заемщиков и у вольных или невольных наблюдателей конфликта, как правило, есть готовые рецепты. Причем они делятся на два лагеря – pro et contra, за и против требований валютных ипотечников. Что же предлагается делать?

1. Требование, мягко говоря, не слишком справедливое. Беря взаймы, вы вступаете в деловую сделку. Ее надо выполнять. И если эта сделка оказалась связанной с валютными рисками – увы, все равно выполнять. Если у вас знакомый одолжил сто долларов – он должен вернуть сто долларов. Вряд ли вас устроило бы, если этот знакомый придет и заявит: «Извини, курс доллара изменился, я не верну тебе долг и, более того, буду считать тебя мерзавцем за то, что ты не одолжил мне в рублях».

2. Даже если бы банк согласился сделать такой подарок пострадавшим от девальвации заемщикам, как думаете, он имеет на это право? Отнюдь. Банк – это не толстый буржуин, сидящий на мешке денег. Он обязан выполнять нормативы регулирования. Прости он долги своим заемщикам – все его показатели полетят к черту. И, в лучшем случае, у него отнимут лицензию, а в худшем – запрут в кутузку председателя правления. Так что, говоря о «пусть банк нам простит», заемщики просят не только подарить им деньги, но и пожертвовать собой и своим бизнесом. Кроме того, сам банк взял кредиты (зачастую – тоже валютные) у других банков. Ему их никто не простит. Не оплатит кредит – потеряет рейтинг. Потеряет рейтинг – все, банк отрезан от финансовой системы.

3. Справедливость, как правило, симметрична. Автор этих строк – валютный вкладчик. Значительная часть читателей этих строк тоже имеют разной величины вклады в валюте. Давайте представим, что банк сообщает нам: дорогой клиент, курс доллара настолько изменился, что давай-ка пересчитаем твой вклад в рубли по курсу 33-35 рублей за доллар. Мы поймем банк? Едва ли. Скорее тоже будем пытаться перекрыть пикетом улицу.

Идем дальше. Допустим, я как валютный вкладчик узнаю, что мой банк «простил» валютные долги своим заемщикам. Захочу ли я продолжать открывать в нем валютные, как впрочем, и рублевые вклады? Не знаю. Задумаюсь. Я ведь открывал вклад в банке, а не в благотворительном учреждении. Боюсь, я сочту, что мой банк очень дурно управляет деньгами, увы.

1. Полностью складывать риски бизнес-сделок на государство – это не справедливость, а путь к развалу экономики. Выстроится логика: если я выиграл, то выигрыш мой, если я проиграл, то пусть платит государство. Тогда число авантюрных решений возрастет на порядки. Пробуйте все – отвечать не придется. Давайте на минуту представим, хотим мы жить в обществе, где доминирует такая модель поведения? Едва ли.

Где гарантия, что не возникнет Общество проигравших в казино (это же государство разрешило казино – пусть отвечает), Общество пострадавших от лотерей (я купил билет, а он без выигрыша – пусть государство…), Общество пострадавших садоводов (я посадил виноград в Вологде – он не вызрел). Логика «пусть государство отвечает» ведет именно к этому.

2. Опять же, автор этих строк, как и (на этот раз – все) читатели этих строк – налогоплательщик. У государства нет своих денег. У него только деньги налогоплательщиков, физических лиц и компаний. По сути, вы предлагаете нам всей страной платить за ваши риски? Да, мы понимаем, что наши налоги и без того тратятся зачастую бездарно, но снимает ли это сам вопрос?

3. Даже если отринуть предыдущие два пункта, у государства сейчас, в кризис, нет избытка денег, чтобы взять на себя все расходы по возникшей проблеме. Надо искать иное решение.

1. Мне, как представителю банковских кругов, казалось бы, такой подход должен импонировать. Увы, нет. Во-первых, мы же все-таки люди. Во-вторых, сограждане. Как гражданин я невольно задаюсь вопросом: может ли в один и тот же день государство прощать долг Монголии и отказывать в помощи россиянам-ипотечникам? За последнее время Россия списала внешних долгов в такой сумме, что каждой российской семье можно было бы выдать единовременное антикризисное пособие в размере 200 тысяч рублей. Конечно, это сравнение условно: при списании зачастую речь шла о практически безнадежных долгах. Но все равно – вопрос закономерен.

2. Это не в нашем ли обществе совсем недавно был так популярен слоган «Своих не бросаем»? Тогда – что? Или мы не бросаем «своих» только в порыве внешних «ругачек», а вот в социальной обыденности – легко?

3. Принцип «Сами виноваты – сами пусть выпутываются» можно было бы взять за основу, если бы речь шла не об ипотеке. То есть, о жилье.

На минутку представим, что все так и есть – пусть сами. И что будем делать? Вышвыривать семьи на улицы? Отправлять детей валютных заемщиков в детские дома? Думаете, сознания своей формальной правоты нам в такой ситуации будет достаточно? Но тогда, даже будучи представителем этих самых банковских кругов, могу сказать одно: нашим банкам никакие позитивные кредитные рейтинги уже не помогут. Потому что мы нелюди.

Надо искать решение. Во фразе «Платить нельзя помиловать» невозможно поставить однозначную запятую. Необходимо решение, позволяющее сохранить и экономическую, и моральную логику. Потенциальное решение – посчитать «девальвационную» разницу и разделить ее между тремя сторонами – заемщиками, государством и банками. В этом случае заемщики не испытают момента «вседозволенности» и понесут посильные издержки, банкам не придется рушить балансы, а государство сможет обойтись тратами в довольно скромных, посильных даже для кризисных условий, пределах.