«Дело Михальченко» о контрабанде элитного алкоголя может быть раздуто в обвинение по самому крупному экономическому преступлению со времен ЮКОСа. А может быть и спущено на тормозах, так что только осадочек останется. Все будет зависеть от того, какую команду сверху получат судьи, и каким образом будут ими прочитаны соответствующие статьи закона.
Непрозрачность уголовного законодательства, допускающая относительно вольную трактовку определений и институтов, превращает закон в инструмент давления на людей, которые по какой-либо причине стали неугодными властям. Поскольку российская правовая система основана НЕ на прецеденте, всякий раз при рассмотрении дела в суде его исход зависит не только профессионализма адвоката, но и от факторов, лежащих далеко за пределами судебно-исполнительной системы.
Собственно, мало что изменилось со времен, когда были произнесены слова: «Был бы человек, а статья найдется».
Классический пример подобной непрозрачности: больше одного обвиняемого по делу – это уже группа. Далее раскручивается цепочка: «группа – организованная группа – преступное сообщество». Цепочка эта выстраивается на усмотрение следователя, которого в 99% случаев поддерживает государственное обвинение. Вследствие такой вольной квалификации назначаемое наказание может варьироваться в зависимости от статьи от 2 лет условно до 20 лет колонии. Очевидно, что возможности для злоупотреблений открываются практически безграничные!
Отдельная интереснейшая тема – обвинения по статьям, связанным с контрабандой.
Контрабанда относится к преступлениям в сфере внешнеэкономической деятельности, которая регулируется, прежде всего, Таможенным кодексом РФ. В уголовном законодательстве статьи о контрабанде в 2011 году претерпели некоторые изменения. Сурово наказываются преступления, связанные с контрабандой наркотических веществ, оружия, культурно-исторических ценностей, редких животных, а также алкоголя и табачных изделий. При этом, если через границу незаконным путем перемещены товары, стоимость которых составляет менее полутора миллионов рублей, то такое деяние считается административным правонарушением и карается штрафом.
То, что предприниматель Дмитрий Михальченко находился в разработке у органов ФСО, – было очевидно с самого начала. И подтвердившаяся сегодня информация о сборе компромата и прослушке его телефона ФСБ в течение полугода – вполне предсказуема. Я заранее уверен, что в подконтрольных ему бизнес-структурах можно при желании накопать немало нарушений, которые подпадают под административную ответственность.
Однако команда «фас!» была дана именно в тот момент, когда контрафактный элитный коньяк поступил на склад, и возникла возможность для возбуждения именно уголовного дела.
Да, организация контрабанды алкоголя в особо крупных размерах в составе организованной группы – это очень и очень серьезно. Но где-то я это уже видел. Не в аэропорту ли Домодедово?
Но неизбежный в таком случае вопрос: как вы думаете, кто и почему подписывает фальшивую таможенную декларацию, например, или акт о приемке недореставрированного памятника истории и культуры, создавая условия, которые в значительной степени и провоцируют подобные преступления? – остается сугубо риторическим. Вы видели сообщения о расследовании в Таможенной службе по этому делу, в Росалкогольрегулировании или в ФНС? Нет.
Как вообще может случиться, что уполномоченные государственные органы в течение такого продолжительного времени не замечают происходящего?
Начать дискуссию