Бизнес в «нулевые». Мособласть (Весна 1999-го)

Известный российский предприниматель Сергей Васильев начинает серию публикаций о том, как существовал российский бизнес в начале 2000 годов.

Первые сделки, которые мы начали делать «Русскими Фондами» сразу после дефолта 98-го, были сделки по «агрооблигациям» и другим долгам российских регионов. Именно эти бумаги мы в основном продавали иностранным инвесторам в до-дефолтную пору. Они хотели зарабатывать хорошую доходность, больше, чем по ГКО, и с удовольствием покупали эти бумаги.

Дефолт обрушил рынок, рубль упал в четыре раза, и иностранцы в панке ринулись тогда продавать все, по любой цене. Это и стало нашим основным «бизнесом» в первые годы после дефолта. Мы скупали обесценившиеся облигации у иностранных банков и мелких хедж-фондов почти даром, по цене 15-20% от номинала. Все деньги, что были заработаны до этого, мы бросили в бумаги. Решили рискнуть.

Иностранцы тогда поставили крест на России, но нам-то тут жить. Мы понимали, что областным администрациям все равно придется заплатить, хоть и риск, конечно, был. Минфин России объявил дефолт только по своим ценным бумагам. Формально этот «дефолт» распространялся только на ГКО. Все остальные участники рынка, в частности, Областные Администрации, должны были платить. Но неформально они платить не хотели.

- Если уж федеральный центр не платит, то почему должны платить мы? – отвечали они на наши первые звонки, когда мы стали предъявлять к платежу облигации, по которым наступал срок. И мы шли в суд. С юридической точки зрения наша позиция была безупречна - мы владели облигациями, которые были зарегистрированы в России и оформлены на бирже. Срок платежа по ним наступил, им придется платить. Вопрос был только в сроках.

Наши суды работают неспешно, а тем более тогда, после дефолта. Они были завалены взаимными исками, и судебные тяжбы затягивались. Но все равно, если бы пришлось судиться год или два, а потом получить весь платеж по номиналу, у нас получалась бы сверхдоходность, ведь покупали мы эти бумаги дешево. Но мы готовы были на скидку, нам важнее была скорость сделок. Мы стали договариваться с Администрациями, о том, что они выкупят у нас свои бонды с дисконтом, но без судов. В результате, за 1999-ый мы продали самим же Субъектам их же собственные облигации по цене 50-60%. Выигрывали и мы, так как покупали их всего за 20%, но в выигрыше были и Субъекты, ведь они тоже экономили бюджетные деньги на дисконте в 40-50%.

Уперлись мы только на Московской области.

Мы скупили тогда почти все их бонды, срок платежа по ним наступил, а они все упирались, все ссылались на федеральный «дефолт». Но как-то решать проблему было нужно, и мы договорились на общую встречу, чтобы обсудить, что делать. В тот момент все бумаги были куплены на наши деньги, «Русских Фондов», и на деньги нашего близкого партнера, Виктора Хуако, главы компании «Орион Капитал», он уже давно жил в Москве.

- Если идти встречаться с руководством Области, нужен кто-то еще, нас с тобой недостаточно, - объяснял я Виктору специфику момента и нюансы «русской жизни». - У нас любят и уважают иностранцев, раскланиваются и лебезят перед ними. А если прийти и сказать, что бумагами владеем только мы, «Русские Фонды», и ты, начнутся вопросы, когда и по какой цене мы купили эти бумаги. Да и вообще, на нас нажмут, и мы ничего не получим. Виктор, нам нужна солидная группа как бы «реальных» инвесторов. Тогда шансов договориться будет больше. Нужно найти таких людей, они просто придут, будут сидеть и молчать. Вести беседу будем мы.

Встреча была назначена на утро на Ильинке, где располагалась подмосковная Администрация. С нашей стороны был я, Виктор и три его друга-иностранца, которые согласились поучаствовать в этом спектакле, изображая «реальных» иностранных инвесторов. Со стороны Области был Глава бюджетного Комитета областной Думы, и кто-то из их Правительства. Девять утра, понедельник. Мы расселись за большим столом в кабинете сталинского типа, хозяин кабинета вызвал секретаря и с добродушной улыбкой ее попросил:

- Маша, накрывай.

Тут же на столе появились закусочка, огурчики, грибочки, сало и две запотевшие бутылки водки.

- Ну… за встречу, дорогие наши инвесторы, - предложил Глава Бюджетного Комитета, - мы привыкли радушно принимать дорогих гостей!

Наши молодые иностранные «инвесторы» переглянулись. Они согласились поучаствовать в этом спектакле, но начинать раннее утро понедельника сразу с рюмки водки точно не входило в их планы. Я пытался как-то перевести разговор в деловое русло, но Глава бюджетного комитета лишь уходил от темы и вел свой добродушный и витиеватый разговор, с анекдотами и прибаутками. В общем, становилась понятна отведенная ему роль - забалтывать инвесторов и уводить разговор вдаль.

- Денег у нас сейчас нет, но мы очень любим и уважаем наших дорогих иностранных инвесторов. Приходите еще! – закончил он нашу встречу.

На следующих переговорах торговлю в свои руки взял новый Заместитель Губернатора. Он был из органов и уже не юлил, а вел жесткий разговор.

- Платить мы не будем, у нас сейчас есть гораздо более важные социальные задачи.

Мы предлагали какие-то рассрочки, дисконты, но он стоял упрямо, как скала. Ему были безразличны судебные решения в нашу пользу. Он был уверен, что может затягивать это до бесконечности. Они уже понимали, что иностранные инвесторы разочаровались в России, вернутся сюда не скоро. Зачем же прогибаться? Можно не платить или, как минимум, тянуть время.

P.S.
Этот наш спор с Московской областью длился более года. Мы тоже стали уставать. Нам тоже нужны были деньги, которые мы вложили в эти бумаги. Решение пришло неожиданно. Кроме нас с Московской Областью судился и Гута Банк, их кредит был даже больше, чем сумма по нашим бондам. Ему Область тоже не платила. Там тоже наступал острый конфликт.  И в какой-то момент этого спора, Гуте понадобился дополнительный мощный «аргумент», чтобы уже додавить Область, вместе с нашими бондами они становились самым большим их кредитором. И они выкупили у нас весь объем облигаций. Мы дали им тогда дисконт даже больше, чем предлагали самой Области, продали бумаги и пошли дальше… делать новые сделки.