Новые правила налоговых проверок с 19 августа 2017 года

Слова «деловая цель», «необоснованная налоговая выгода», «должная осмотрительность», «добросовестность» настолько плотно вошли в жизнь обычного российского предпринимателя, что, пожалуй, он не хуже любого налогового инспектора объяснит их смысл. А по итогам посещения очередного налогового семинара, вместо планирования новой производственной линии, начнет рисовать у себя в воображении увесистое обоснование (с цифрами, графиками, убедительными показаниями) необходимости привлечения нового контрагента. 

Почти ни один акт налоговой проверки, ни одно решение суда не обходится без упоминания о той самой необоснованной налоговой выгоде, которая повлекла ущерб для бюджета. А введено это понятие было уже более 10 лет назад - Постановлением Высшего Арбитражного Суда №53 от 12.10.2006 года. Высший Арбитражный Суд с тех пор канул в лету, слившись с Верховным Судом, а выработанная им концепция - жива.

Но, то ли несолидно ссылаться на судебное постановление (ведь у нас не Англия с ее прецедентным правом), то ли устарели размытые понятия о добросовестности, было решено - быть соответствующим положениям в Налоговом кодексе РФ. 18 июля 2017 года выверенные поправки в кодекс были подписаны Президентом. Родилась новая статья 54.1. Новые правила начнут применяться к проверкам, назначенным после 19 августа 2017 года. 

Это значит, что все операции за период 2014 - 2016 и последующих годов могут быть оценены с учетом новых критериев. 

Сразу скажем, революции не произошло. В закон в лаконичной, лишенной эмоциональной окраски форме внесены положения, отражающие смысл привычного уже поиска «деловой цели», доказывания обоснованности налоговой выгоды, чтобы исключить оценочный подход к суждениям о поведении налогоплательщика. Предположим, что суды постепенно перейдут от цитирования Постановления № 53, к ссылкам на закон. Как это отразится на статистике рассмотрения налоговых споров - покажет время. 

Итак, во-первых, вместо презумпции добросовестности налогоплательщика и презумпции достоверности сведений в бухгалтерской и налоговой отчетности, закон констатирует: 

«Не допускается уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения» в налоговом и/или бухгалтерском учете. 

В кодексе не используется столь привычное понятие «налоговая выгода». Однако, говоря о недопустимости искажения сведений для уменьшения налоговой базы и/или суммы налога, законодатель и имеет в виду то, что раньше считалось необоснованной налоговой выгодой. 

Во-вторых, если все сведения в отчетности учтены верно, следующим тестом для налогоплательщика будет проверка соблюдения одновременно двух условий (п.2 ст.54.1): 

• снижение размера налоговых обязательств не является единственной целью сделки;
• обязательство по сделке исполнено именно тем лицом, которое заявлено стороной договора, либо лицом, к которому обязательство перешло по закону или договору (например, по договору цессии, в порядке правопреемства и т.п.).

И снова что-то до боли знакомое, не так ли? 

Первое условие - не что иное как «деловая цель» сделки, которая не должна быть связана исключительно с уменьшением налоговых обязательств. 

Иногда приходится слышать такой ответ на вопрос о целесообразности создания двух сбытовых компаний, применяющих УСН: «Если все обороты будут в одной компании, она не сможет из-за оборотов применять УСН, и бизнес станет невыгодным». Запомните: это пример чистосердечного признания для налогового органа - иной цели, нежели соблюдение условий применения специального налогового режима, у предпринимателя нет. 

Если же речь идет о территориально обособленных отделах продаж, различных целевых категориях клиентов, разных управленческих командах да еще и соревнующихся между собой в результативности, то эффект от применения пониженной ставки налога становится уже не первостепенным.

Второе условие говорит, что сделка должна быть исполнена именно тем лицом, которое указано в документах. Или иным, к которому обязательство исполнить сделку перешло по закону или договору. То есть не неким, неустановленным третьим лицом. 

Условие крайне важное, так как может переломить сложившуюся в интересах налогоплательщика тенденцию «установления действительного размера налоговой выгоды», когда речь идет о налоге на прибыль. Напомним, еще в 2012 году Высший Арбитражный Суд постановил:

Это привело к тому, что налоговый орган перестал оспаривать учет налогоплательщиком затрат, когда не мог доказать завышение себестоимости. Например, дом построен - значит кирпичи были; пищевая продукция выпущена и проверить ее состав возможно только после проведения дорогостоящей экспертизы - затраты на мясо, муку, прочие ингредиенты принимаются и т.п. Подчеркнем, что речь шла только о налоге на прибыль, однако хотя бы в этой части налогоплательщик мог быть спокоен. 

После вступления в силу изменений, если налоговый орган поставит под сомнение возможность исполнения сделки, например, по доставке конкретного сырья конкретным контрагентом, затраты могут быть исключены при расчете налога на прибыль. Только практика применения новых положений покажет, сможет ли налогоплательщик по-прежнему ссылаться, что сырье (материалы, комплектующие) действительно было и действительно использовано при производстве, строительстве или оказании услуг, несмотря на недоказанность взаимоотношений с конкретным поставщиком. 

Соблюдение перечисленных выше принципов позволит налогоплательщику выйти победителем из налогового спора. 

Чтобы это было сделать проще, чем кажется, в законе предусмотрены обстоятельства, которые сами по себе не могут подтвердить неправоту налогоплательщика (п.4 ст.54.1 НК РФ): 

1. подписание первичных документов неустановленным или неуполномоченным лицом. 
   Аналогичный подход был отражен и в письме ФНС России от 23.03.2017 г. № ЕД-5-9-547, в котором упоминалось о назревшей проблеме осуществления налоговыми органами формального сбора доказательств для целей подтверждения получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды. Очень часто налоговые органы не оспаривают реальность осуществления операций с контрагентами, а просто ограничиваются доводами о недостоверности первичных документов, основываясь на допросах руководителей контрагентов, заявлявших о непричастности к деятельности компаний, и почерковедческих экспертиз. В связи с этим ФНС России заявила, что факт отрицания допрашиваемыми лицами подписания документов от имени контрагентов или наличия у них полномочий руководителя не является безусловным и достаточным основанием для вывода о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды.
2. нарушение контрагентом налогоплательщика налогового законодательства. Если документы составлены поставщиком идеально, товар поставлен (услуги оказаны), причем сомнений в их необходимости для реальной экономической деятельности не было, но внезапно оказалось, что контрагент перестал уплачивать налоги, проверяемый налогоплательщик не может нести за это ответственность. Несомненно, закрепление этого правила в законе будет на пользу налогоплательщикам;
3. возможность получения налогоплательщиком того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок (операций). Также давно устоявшееся правило о том, что предпринимательская деятельность осуществляется на свой риск, а задним числом указывать, что сделка оказалась невыгодной, бесполезной да и другие поставщики были на рынке, налоговый инспектор не вправе.

Выяснение вопроса о том, насколько правильно рядовой налогоплательщик определил налоговую базу в соответствии с изложенными правилами, будет осуществляться в ходе обычных выездных и камеральных налоговых проверок. Иными словами, налоговый орган, как и прежде, должен доказать обстоятельства, на которые ссылается он, а налогоплательщику будет предоставлен шанс опровергнуть доводы. Ни о каком одностороннем вменении нарушения или о создании отдельной проверочной процедуры речь не идет. 

Таким образом, законотворцы проделали многоступенчатую работу, в которой искали разные варианты закрепления в кодексе того, что сложилось на практике. Начинали с попыток найти универсальное определение «злоупотреблению правом», а пришли к предельно лаконичным формулировкам, лишенным простора для оценки и субъективизма. 

Однако и завоевания добросовестных налогоплательщиков не были оставлены без внимания. При наличии деловой цели, подтвержденной целесообразности заключенных сделок и их реальном исполнении, доначисления налогов будут несостоятельными.