До наступления Нового года остаются считанные недели, и наступает время подведения итогов. Этот год особенный: к следующему, 2020 году, должны быть выполнены цели «Стратегии-2020», той самой, которая «План Путина».
Вы о ней забыли? А она есть. И мало того, продолжает действовать.
Автор не причисляет себя к первооткрывателям этого рубежа. Вперед меня уже постарались другие, саркастично назвав свой обзор «Околоконцептуальное развитие» (видимо, по аналогии с известным романом некоего Натана Дубовицкого «Околоноля»). И они недалеки от истины: вот некоторые цели «Стратегии-2020», так и оставшиеся бумажными (2020-й к 2012 году):
- рост ВВП должен составить 164-166%; в 2015–2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП (по паритету покупательной способности);
- рост производительности труда должен составить 171-178%;
- рост реальных располагаемых доходов населения — 164-172%;
- рост инвестиций в основной капитал — 215-223%;
- расходы на НИОКР (частные и государственные) должны достичь 3% ВВП, расходы на образование (частные и государственные) — 6,5-7% ВВП, расходы на здравоохранение (частные и государственные) — 6,5-7% ВВП;
- уровень абсолютной бедности должен снизиться до 6–7%; численность среднего класса — увеличиться до более чем половины населения;
- МРОТ должен быть установлен на уровне восстановительного потребительского бюджета, превышающего прожиточный минимум трудоспособного населения в 2 — 2,2 раза;
- должна быть обеспечена глобальная конкурентоспособность банковского сектора, финансовых рынков;
- инфляция должна быть снижена до 3-3,5% в год.
Красивые цифры, к несчастью, не имеющие ничего общего с суровой жизненной реальностью. Сегодня уже начались неуклюжие оправдания, почему же «жизнь не сложилась». Так, одна из комментаторш в упомянутом выше обзоре «Околоконцептуальное развитие», то ли по недомыслию, а возможно, из желания лишний раз прогнуться, глубокомысленно изрекла: «Долгосрочные стратегии развития пишутся не для выполнения на 100%, а для создания образа будущего, исходя из которого государство будет планировать свои действия».
Видимо, мадам не в курсе, что «создание образа будущего» — это широко известные Форсайт-исследования. Что же до «Плана Путина» с показателями до запятой, то это никакие не Форсайты, а вполне конкретные целевые ориентиры, которые государство поставило само для себя и даже, не стесняясь, обнародовало.
Не станем заниматься поиском виноватых, тем более что их и искать не надо. Ковыряться во внешних факторах не имеет смысла: Крым, санкции, нефтяное ценообразование — причины, безусловно, важные, но вторичные. Те же чиновники готовы списать на них не более четверти падения темпов экономического развития. А три четверти — внутренние проблемы, в первую очередь, качество экономической, точнее, денежно-кредитной политики. На ней в рамках этой короткой заметки и остановимся.
ЦБ страсть как любит говорить, что он не ответственный за экономический рост или снижение безработицы, он борется исключительно с инфляцией, ну и немного с перегревом. Хорошая позиция, страусиная. Как послушать руководство Центробанка, так в низких темпах роста (именно что «околоноля») повинны демография, плохой инвестиционный климат, отвратительное состояние институтов, а также Обама, Трамп и далее по списку.
Притягивать за уши демографию действительно занятие пустое. В отличие от конкуренции и как ключевого рыночного института, постулирующего правила игры, и как фактора качества инвестклимата. Есть ли она в банковском секторе? А в страховом, а в фондовом? Нет, нет и еще раз нет. Хотя ЦБ никто и ничто не могли помешать сделать из банковской сферы образец для конкурентного подражания. Обеспечив выполнение пункта об обеспечении глобальной конкурентоспособности банковского сектора и финансовых рынков.
Банковский сектор год от года становится все более концентрированным, даже монопольным (точно по заветам незабвенного Алексея Улюкаева, мечтавшего, что в стране должны остаться 30-40 банков, а остальные в расход), отзывы лицензий осуществляются зачастую с «интересом» (пример банка на букву «Ю» приводить или и без него все согласны?), а кредитование стопорится по причине чрезмерно дорогого фондирования (ключевая ставка в 6,5% при инфляции менее 4% необоснованно высока).
В прошлом году средняя ставка коммерческого кредита первоклассным заемщикам в России составляла 10,6% годовых. Тогда как в Индии — 9,5%, во Вьетнаме — 7,1%, в Китае — 4,4%, в США — 4,1%, в Израиле — 3,5% годовых. Конкурентная в России ставка, ничего не скажешь.
Кстати, об инфляции. Целевой показатель по инфляции — чуть ли не единственная почти что достигнутая цель Стратегии-2020. Действительно, инфляция по итогам 2019 года ожидается в районе 3,2-3,7%, что очень близко к целевому ориентиру (что там говорилось об «образе будущего», не предназначенного для выполнения на 100%?). Но стало ли от квазинизкой инфляции кому-нибудь легче? И нет ли рационального зерна в утверждении, что страна согласилась бы с инфляцией в два-три раза выше, если бы реальные доходы росли?
Да и вообще, инфляция у нас вызвана не взрывным ростом денежной массы. Инфляция в России носит немонетарный характер и связана, в первую очередь, с повышением тарифов естественных монополий, пикирующих на оптовые и розничные цены. Стремясь купировать монопольный рост (в 2019 г. по ЖКХ он составил 4,1%), ЦБ искусственно ограничивает предложение денег, чем тормозит и экономическое развитие, и рост производительности труда, и повышение уровня жизни людей.
Сравним соотношение денежной массы к выпуску или коэффициент монетизации экономики (КМЭ). В России по итогам прошлого года он был всего лишь немногим более 40%, тогда как в США — 70,8%, в Германии — 89,1%, в Японии — 184,9%, в Китае — 198,0%. Как пишут, «ни одна страна с КМЭ ниже 100% не показала экономического рывка, следовательно, в ближайшем будущем, значимые позитивные изменения в экономике России ожидать не приходится». Тем более, в условиях санкций, когда денежная подпитка из зарубежных финансовых авуаров сведена к минимуму.
Не слишком ли много положено на алтарь борьбы с инфляцией, да еще в условиях замедления мирового экономического роста? Если глобальная экономика стагнирует, то это повод не кивать в ее сторону, оправдывая собственные провалы, а использовать во благо, например, наращиванием внутреннего спроса и, как следствие, производства, ориентированного прежде всего на внутренний рынок.
Но нет, к тому же схожую с ЦБ политику практикует Минфин. Разница в том, что первый таргетирует инфляцию, а второй — бюджетные доходы и накопление резервов. Вводя все новые налоги и сборы, отказывая даже нефтяникам в возвратных налоговых послаблениях для освоения Арктики и отправляя накопленное в заокеанские гособлигации. Не забывая при этом рассуждать о дедолларизации.
Итоги выполнения «Стратегии-2020», скорее всего, широко освещаться не будут. Но и замалчивать проблемы нельзя, пусть их решение перенесено в известный «майский указ». Отставание от не ведущих даже, а от вполне себе средненьких государств становится все более болезненным. Что при ухудшении геополитической обстановки вновь может привести к возвращению мобилизационной парадигмы.
Комментарии
3Согласен с девушкой, которая говорила о том, что планы это некий образ будущего и не согласен с оценкой этих слов автором статьи приплетающего заумный бред вроде англицизмов. Планы всегда были и будут ПРОГНОЗНОЙ оценкой и ЦЕЛЬЮ устремления.
С другой стороны степень реализации этих планов естественеым образом является критерием оценки и исполнителей и составителей этих планов. Мы должны сравнить задуманнре и сделанное, но не нужно опускаться до оскорблений (прогнутся) и извращения сути легко понятной тем, кто считает русский язык родным.
Что касается основной идеи автора о том, что с инфляцией лучше, если бы рос реальный доход, то пусть приведёт доказательства с расчётом. А то болтунов развелось, а реальных предложений 0. Весь мир стагнирует и только Кричевский самый умный.
Пусть идёт Трампу советует.
С финансовой системой у нас всё более менее в порядке, по этрму ЦБ единственный орган, который справился с указаниями президента. Не справились элиты - депутаты ответственные за законы и распределение средств на всех уровнях власти.