Из раздела договора, который редко читали стороны, а большинство юристов переписывало не меняя, форс-мажор стал одним из центральных вопросов для бизнеса в апреле 2020 года и однозначно требовал разъяснений Верховного суда.
21 апреля Президиум Верховного Суда Российской Федерации подготовил Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 (видимо продолжение следует).
Сам проект обзора появился еще несколько дней назад и была надежда, что он хотя бы частично уменьшит возникшую неопределённость, но произошло скорее обратное.
До выхода нового Обзора, п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 повторял п. 3 ст. 401 ГК РФ, в соответствии с которой форс-мажор — чрезвычайные и непредотвратимые обстоятельства, при этом к обстоятельствам непреодолимой силы (форс-мажору) не могут быть отнесены предпринимательские риски:
- нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника;
- отсутствие на рынке нужных для исполнения обязательств товаров;
- отсутствие у должника необходимых денежных средств;
- финансово-экономический кризис;
- изменение валютного курса;
- девальвация национальной валюты;
- преступные действия неустановленных лиц;
- если условиями договора (контракта) прямо не предусмотрено иное, а также другие обстоятельства, которые стороны договорных отношений исключили из таковых.
Как итог — более 95% обращений бизнеса о получении заключений об обстоятельствах непреодолимой силы по внутрироссийским контрактам были отклонены из-за несоответствия форс-мажору. Об этом сообщил 06.04.2020 г. ТАСС глава Торгово-промышленной палаты (ТПП) России Сергей Катырин. А ведь бизнесмены не зря обращаются в ТПП — в большинстве договоров прямо предусмотрено, что обстоятельство непреодолимой силы подтверждаются заключениями. При этом, положение договора об обязательном подтверждении форс-мажора заключением ТПП вовсе не обязательно, но даже если в договоре такое положение есть, а заключения — нет, это не лишает стороны обратиться в суд, который может признать наступление обстоятельств непреодолимой силы и в отсутствии заключения ТТП. Но ВС РФ прямо об этом в своем определении не сказал (ждем второй части?).
В Обзоре ВС РФ сделал новую важную оговорку: если форс-мажор привел к тому, что должник не имеет денег для осуществления платежей, то можно констатировать невозможность исполнения в силу непреодолимой силы и освободить должника от исполнения обязательства (конечно, только на основании решения суда).
Нерабочие дни, объявленные таковыми Указами Президента Российской Федерации от 25 марта 2020 г. № 206 и от 2 апреля 2020 г. № 239, относятся к числу мер, установленных в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, направленных на предотвращение распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и не могут считаться нерабочими днями в смысле, придаваемом этому понятию ГК РФ, под которым понимаются выходные и нерабочие праздничные дни, предусмотренные статьями 111, 112 Трудового кодекса Российской Федерации.
То есть понятие «нерабочие дни» так и остались неизвестными российскому праву, о них не знает ни ГК РФ, ни ТК РФ.
По мнению суда, иное означало бы приостановление исполнения всех без исключения гражданских обязательств в течение длительного периода и существенное ограничение гражданского оборота в целом, что не соответствует целям названных Указов Президента РФ.
Справедливости ради, необходимо отметить, что в некоторых случаях такая позиция суда на руку бизнесу: например, договором аренды может быть предусмотрено право расторжения договора за 30 рабочих дней. Если бы «нерабочие дни» были бы признаны таковыми в смысле ГК РФ, то фактическое расторжение договора было бы перенесено на неопределенный срок (до тех пор, пока не закончатся «нерабочие дни») и за весь период до расторжения пришлось бы платить аренду (при условии, что отрасль пострадавшая — после 01.10.20 г., если организация или ИП не относится к числу избранных — в обычном порядке).
С другой стороны, с позиции суда о том, что при отсутствии иных оснований для освобождения от ответственности за неисполнение обязательства (статья 401 ГК РФ) установление нерабочих дней в период с 30 марта по 30 апреля 2020 г. основанием для переноса срока исполнения обязательства исходя из положений ст. 193 ГК РФ не является, ставит справедливый вопрос: как можно было бы выполнить обязательства если в соответствии с указом Президента деятельность организации приостановлена или ограничена?
Суд формулирует вопрос следующим образом: возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции обстоятельствами непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401 ГК РФ) или основанием прекращения обязательства в связи с невозможностью его исполнения (статья 416 ГК РФ), в том числе в связи с актом государственного органа (статья 417 ГК РФ), а если возможно — то при каких условиях?
Прежде чем писать об ответе ВС РФ, посмотрим, что указано в ГК РФ:
Ст. 416 ГК РФ — обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает.
Ст. 417 ГК РФ — если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части.
Судебной практики высших судов по этим статьям было пока немного. Так в Пункте 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 N 104 было указано, что обязательство может быть прекращено по основанию, предусмотренному ст. 417 ГК РФ, и в тех случаях, когда издан акт органа местного самоуправления, делающий невозможным исполнение обязательства (рассматривался случай изъятия земельного участка под строительство для муниципальных нужд).
В п. 40 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 было указано, что если потребитель предъявил требование о замене товара с недостатками на товар той же марки (модели, артикула), но он снят с производства (его поставки прекращены и др.), то в соответствии со ст. 416 ГК РФ обязательство продавца, изготовителя, уполномоченной организации либо уполномоченного ИП или импортера в части такой замены прекращается в связи с невозможностью исполнения.
То есть судебная практика по ст. 416 и 417 ГК РФ далека от обстоятельств, вызванных коронавирусом.
При этом следует учитывать, что при использовании ст. 417 ГК РФ в обосновании невозможности исполнения обязательств, во-первых, возникает опасность трактовки судами актов местной власти как обязательных и препятствующих исполнению обязательств, во-вторых, представляется, что характер таких ограничений временный, тогда что происходит после их отмены? Поэтому применение ст. 416 ГК РФ выглядит предпочтительней.
21 апреля 2020 г. ВС РФ указал, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, необходимо учитывать:
— тип деятельности;
— условия ее осуществления,
— регион осуществления;
— обстоятельства конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.д.).
Что это значит? Конечно, если бы коронавирус был признан обстоятельством непреодолимой силы для всех, это привело бы к массовому неисполнению обязательств, при котором достаточно было бы одного аргумента — «коронавирус же».
С другой стороны, применительно к нормам статьи 401 ГК РФ обстоятельства, вызванные угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, а также принимаемые органами государственной власти и местного самоуправления меры по ограничению ее распространения, в частности, установление обязательных правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, запрет на передвижение транспортных средств, ограничение передвижения физических лиц, приостановление деятельности предприятий и учреждений, отмена и перенос массовых мероприятий, введение режима самоизоляции граждан и т.п., могут быть признаны обстоятельствами непреодолимой силы в следующих случаях:
— Если будет установлено их соответствие названным выше критериям таких обстоятельств и причинная связь между этими обстоятельствами и неисполнением обязательства.
— Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами (например, в случае значительного снижения размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения).
— При рассмотрении вопроса об освобождении от ответственности вследствие обстоятельств непреодолимой силы могут приниматься во внимание соответствующие документы (заключения, свидетельства), подтверждающие наличие обстоятельств непреодолимой силы, выданные уполномоченными на то органами или организациями.
При этом, сторона договора вообще может расторгнуть или изменить договор, из-за эпидемиологической обстановки, ограничительных меры или режима самоизоляции в связи с существенным изменением обстоятельств, но лишь в исключительных случаях, когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях. При удовлетворении иска об изменении условий договора судам необходимо указывать, каким общественным интересам противоречит расторжение договора либо обосновывать значительный ущерб сторон от расторжения договора.
Вышеуказанный абзац Обзора по своей сути ничего нового не открывает и является констатацией известных фактов. Впрочем, это же замечания можно отнести и ко всему Обзору, который фактически состоит из пересказа ГК РФ и замечаний, что только суд может определить наличие обстоятельств непреодолимой силы и их последствия, а значит волна грядущих арбитражных споров меньше не станет.
Начать дискуссию