Адвокат в уголовных делах по экономическим статьям: поможет или помешает?

Роль защитника на ранних стадиях уголовного дела одинакова по любой категории дел. С процессуальной точки зрения, не имеет значения какое именно преступление совершено — разбой или уклонение от уплаты налогов, — у адвоката будет стандартный набор процессуальных прав и обязанностей. Ровно тот, что записан в законе.

Надо заметить, что у нас этот набор весьма скуден. Отечественный уголовный процесс, в особенности, в самом его начале, как говорят ученые, представляет собой процесс письменный. Его еще называют в литературе инквизиционным. В таком уголовном процессе дело «пишет» только следователь, а элементы состязательности, если и присутствуют, то, скорее, для камуфляжа. В России, на досудебной стадии возможности сбора и представления доказательств стороной защиты сильно ограничены. Потому функционал адвоката фактически сводится к проверке правильности процессуального оформления возбуждения дела, выявлению и фиксации нарушений, допущенных при проведении следственных действий. И на этом все.

Надо, конечно, заметить, что и такая правовая работа отнюдь не бессмысленна. Она должна проводиться на высочайшем профессиональном уровне. Квалифицированная оценка действий следствия и совершенных им юридических ошибок может дать в будущем возможность судебного оспаривания собранных следствием доказательств. А это, в свою очередь, может решить исход дела на судебной стадии.

Однако решающее значение, с точки зрения практики, на ранней стадии процесса, пожалуй, имеет не процессуальная деятельность адвоката, а психологический контекст происходящего и умение адвоката этот контекст улавливать и менять. И в первую очередь это касается как раз экономических дел, которые, зачастую, строятся на обнаруженных при первых обысках письменных доказательствах и первых показаниях фигурантов. Именно такие доказательства следствию удается, как правило, заполучить, так сказать, на психологическом превосходстве, когда фигуранты растеряны и испытывают нечто вроде стокгольмского синдрома.

Даже если следователь не желает оказывать психологического воздействия на фигурантов, последние чувствуют себя подавлено и могут в моменте, не думая о собственной защите, как говорится, наломать дров. А уж для следователя опытного, не брезгующего пользоваться стрессовым состоянием подозреваемого, в российских реалиях открываются огромные возможности по оказанию психологического давления.

У такого следователя есть отработанный, развивающийся по экспоненте сценарий психологического давления на подозреваемого (обвиняемого). Как правило, все начинается с обыска жилища ранним утром. Далее следует помещение задержанного в изолятор временного содержания. И завершается все угрозой применения меры пресечения, связанной с изоляцией от общества.

Все эти действия сопровождаются внушительным спектаклем, призванным, во-первых, убедить фигуранта уголовного дела в серьезности намерений следователя, реальности привлечения к уголовной ответственности, а во-вторых, склонить его к даче признательных показаний, а также к добровольной выдаче искомых следствием предметов и документов.

Подобное поведение сотрудников правоохранительных органов остается неизменным даже в тех случаях, когда вы не совершали никаких преступлений и у следствия отсутствуют какие-либо доказательства вашей виновности. Следователь и оперативные работники, оказывая психологическое давление, рассчитывают на то, что вы либо сами признаете вину, либо расскажете необходимые сведения о других лицах, интересующих следователя, и тем самым подтвердите все его подозрения. Вам наглядно демонстрируют, что лучшим вариантом остается рассказать все под протокол и заслужить, таким образом, лояльность следователя при решении вопроса о мере пресечения.

Подавляющее большинство людей, испытав на себе подобный прессинг, соглашаются на все, лишь бы избежать заключения в следственный изолятор.

В этой связи, первый и самый главный совет, который должен дать адвокат — ничего не делать и не давать показаний без адвоката. Любые предложения дать показания в качестве свидетеля или предложения сразу дать признательные показания, требования выдать предметы или документы, интересующие следствие, должны игнорироваться до консультации с защитником. Только адвокат, оценивая ситуацию с профессиональной точки зрения, может подсказать верную тактику защиты.

Выдавать те или иные документы, не находящиеся по месту проведения обыска, например, или нет? Давать ответы на все вопросы следователя или воспользоваться ст. 51 Конституции РФ? Сдавать образцы почерка и подписи для производства почерковедческой экспертизы или реализовать свое право не делать этого? На все эти вопросы невозможно ответить без профессионального совета. Своим спокойствием и грамотными консультациями адвокат способен переломить психологическую ситуацию, вернуть душевное равновесие подзащитному и сделать так, что обыск и первые показания окажутся безрезультатными для органа следствия. Идея иного дальновидного следователя добыть и закрепить доказательства вины путем психологического давления будет, таким образом, похоронена в самом начале.

Ну и, конечно, с учетом специфики дел по преступлениям в сфере экономической деятельности, адвокат должен любому своему клиенту порекомендовать, как минимум, провести небольшую ревизию и оптимизацию делового документооборота, так сказать, на будущее.

Заречься в России от уголовного преследования, к сожалению, нельзя. Поэтому следует вести картотеку контрагентов, собирать и систематизировать доказательства их добросовестности и реальности финансово-хозяйственной деятельности с ними. Разумно было бы периодически осуществлять юридический инструктаж персонала на случай появления сотрудников правоохранительных органов, в том числе, и по месту жительства работников, обучить работников правильному обращению с документами, их надлежащему хранению и учету, в том числе, логистическому и так далее.