Ликвидационная стоимость объекта основных средств: что важно знать бухгалтеру

Вот меньше времени остается до наступления 2022 года, с первого числа которого станет обязательным применение Федерального стандарта бухгалтерского учета ФСБУ 6/2020 «Основные средства», так сказать, в паре с ФСБУ 26/2020 «Капитальные вложения».

Вопросов эти стандарты вызывают очень много. Некоторые из них мы рассмотрели в онлайн-курсе «Капитальные вложения», который уже в ближайшее время должен появиться на сайте.

В этой же публикации предлагаем разобраться еще с одной проблемой, с которой до этого российскому бухгалтеру сталкиваться не приходилось. Называется она «ликвидационная стоимость объекта основных средств».

Таковой признается (п. 30 ВСБУ 6/2020) величина, которую организация получила бы в случае выбытия данного объекта (включая стоимость материальных ценностей, остающихся от выбытия) после вычета предполагаемых затрат на выбытие; причем объект основных средств рассматривается таким образом, как если бы он уже достиг окончания срока полезного использования и находился в состоянии, характерном для конца срока полезного использования.

Круто сказано, да?

Попытаюсь, в меру своих способностей, перевести на более понятный.

При принятии к учету приобретенного или возведенного объекта основных средств бухгалтер будет иметь в своем распоряжении следующую информацию:

• затраты на его приобретение или возведение (то есть его первоначальную стоимость), которые должны быть подтверждены оформленными первичными учетными документами;

• срок его полезного использования, который должен быть установлен и документально подтвержден техническими специалистами организации;

• первичный документ (приказ, распоряжение и пр.) о пригодности данного объекта к эксплуатации.

И далее кто-то (не знаю, кто точно, но, боюсь, что в большинстве случаев этот постараются взвалить на того же бухгалтера) должен прикинуть:

• в каком фактическом состоянии объект будет находиться по истечению срока полезного использования, то есть лет через 5-6, а если это недвижимость, то и через все 15-20;

• в какую сумму обойдется его демонтаж, снос или какая другая ликвидация;

• какие агрегаты (детали и пр.) будут пригодны к дальнейшему использованию и сколько они будут стоить;

• за сколько можно будет, в случае чего, его продать, в том числе и до истечения срока полезного использования.

И вот разница между этим спрогнозированным (незнамо кем и не знамо как, но, желательно, поточнее) доходом от оприходования или продажи упомянутых агрегатов (деталей, металлолома) и опять таки как-то спрогнозированными расходами на демонтаж или снос, либо возможной выручкой от его продажи и должна быть отражена в учете, как его ликвидационная стоимость. Причем, как уже было сказано, лет за 5, а то и за все 20 до его предполагаемой ликвидации или продажи.

Понятно, что достоверность такого прогноза стремится к нулю.

Но если организация принимает решение учитывать при начислении амортизации в регистрах бухгалтерского учета его ликвидационную стоимость, то в конце каждого отчетного периода, то есть перед составлением годовой финансовой отчетности она будет обязана проверить этот элемент амортизации на достоверность. Если какие-то факторы, влияющие на его величину, изменились, то необходимо будет также изменить и его размер (п. 37 ФСБУ 6/2020).

Мозги не закипели, нет?

Чтобы этого не случилось, хотелось бы сразу отметить, что применение этого элемента амортизации — не безусловная обязанность, а право организации.

И можно им не пользоваться, а признать ликвидационную стоимость равной нулю (п. 31 ФСБУ 6/2020), если:

• не ожидаются поступления от выбытия объекта основных средств (в том числе от продажи материальных ценностей, остающихся от его выбытия) в конце срока полезного использования;

• ожидаемая к поступлению сумма от выбытия объекта основных средств не является существенной;

• ожидаемая к поступлению сумма от выбытия объекта основных средств не может быть определена.

Каким из этих подпунктов п. 31 воспользуется организация, а то и всеми тремя сразу, без разницы.

Но лично мне почему-то кажется, что у большинства организации в наступающем уже скоро 2022 году так и будет отражено, что согласно п. 31 (подп. «а», или «б», или «в») ФСБУ 6/2020 ликвидационную стоимость объекта инвентарный № 12345/6789) признать равной 0 (ноль) руб. 00 коп.

Не будем обращать внимание на возражения фанатичных перфекционистов от учета, типа: в этом случае нарушается достоверность данных, искажается финансовый результат, руководство и собственники не могут принять оптимальные управленческие решения и т. д., и т. п., и пр. Нас интересуют более насущные проблемы.

Во-первых. Много ли найдется таких объектов, ликвидация которых принесет организации какой-то достаточно существенный (пусть и только предполагаемый) доход? Чаще всего бывает наоборот — расходы на ликвидацию больше поступлений. Или как можно более-менее достоверно определить цену объекта лет через пять-семь?

Во-вторых. А что будет, если признать эту самую ликвидационную стоимость равной нулю?

На первый вопрос мы практически ответили: — только методом 3П (пол-палец-потолок).

Теперь во-вторых.

Для целей налогообложения прибыли пока (и, надеюсь, что еще надолго) все остается по-старому. Следовательно, обвинить вашу организацию в возникновении недоимки по налогу на прибыль в связи с тем, что в регистрах бухгалтерского учета амортизация начисляется без учета ликвидационной стоимости, никак не получится.

Да и обоснованно (именно обоснованно) доказать каким-то образом, что стоимость эта должна быть именно вот в такой-то сумме, думаю, тоже не выйдет.

Может быть, попытаются прицепиться к тому, что занижена база по начислению налога на имущество по объектам недвижимости. Согласно п. 1 ст. 374 НК РФ — недвижимое имущество, учитываемое на балансе организации в качестве объектов основных средств в порядке, установленном для ведения бухгалтерского учета.

Налоговая база определяется (п. 1 ст. 375 НК РФ) как среднегодовая стоимость имущества, признаваемого объектом налогообложения.

И, допустим, мы приобрели (или построили) в январе 2022 года, объект недвижимости, который приняли к учету, как объект основных средств производственного назначения.

Его первоначальная стоимость составила, к примеру, 60 млн. руб., срок полезного использования (как в регистрах бухгалтерского учета, так и для целей налогообложения) 20 лет, то есть 240 месяцев.

Организация не предполагает в обозримом будущем продавать, или сносить данный объект. Спрогнозировать же, во сколько обойдутся затраты на снос через 20 лет, и сколько можно будет получить за пригодные к использованию остатки, желающих не нашлось (да их, если честно не особенно и искали).

Приняли абсолютно правильное решение, что ликвидационная стоимость данного объекта признана равной нулю.

С февраля (с какой даты надо начинать начисление амортизации — тема для отдельной публикации) по объекту начато начисление амортизации линейным способом.

Сумма амортизации за отчетный период определяется как отношение разности между балансовой и ликвидационной стоимостью объекта основных средств к величине оставшегося срока полезного использования данного объекта (п. 35 ФСБУ 6/2020).

Балансовой стоимостью объекта (п. 25 ФСБУ 6/2020) признается его первоначальная стоимость, уменьшенная на сумму накопленной амортизации и обесценения, то есть его остаточная стоимость.

Путем несложных расчетов (приводить их здесь не буду) выяснится, что в рассматриваемой ситуации тот расчет суммы амортизации, которым мы пользуемся в настоящее время (как и последних лет 50) — делением первоначальной стоимости на установленный срок полезного использования — будет работать и дальше.

Следовательно, начиная с февраля 2022 года амортизация будет начисляться по 250 тыс. руб. в месяц (60 000 000 руб. : 20 лет : 12мес.).

Остаточная стоимость объекта на 01.01.2022 будет равна нулю, на 01.02.2022 — 60 000 000 руб., на 01.03. — 59 750 000 руб., на 01.04 — 59 500 000 руб., ..., и на 31.12.2022 — 57 250 000 руб.

Исходя из этих данных, определяется среднегодовую стоимость данного объекта путем сложения остаточной стоимости на конец каждого месяца и деления этой суммы на 13. Далее, умножая эту стоимость на ставку налога, действующую в регионе, рассчитывается и сумма налога.

Но допустим, что мы все-таки определили (не знаю, как, но смогли) ликвидационную стоимость данного объекта. Ну, пусть, она составит 2 млн. руб.

Следовательно, в феврале сумма амортизации будем считать от стоимости объекта равной 58 млн. руб. и срока полезного использования в 239 мес. Она составит 242 678 руб. (58 000 000 руб. : 239 мес.). В марте в числителе будет уже 57 757 322 руб. (58 000 000 руб. — 242 678 руб.), в знаменателе — 238 мес. Сумма амортизация будет той же самой — 242 678 руб., а вот остаточная стоимость на 1 апреля — 57 514 644 руб. Ну, и так далее.

Таким образом, база для исчисления среднегодовой стоимости объекта будет ниже, чем если бы мы считали ее по старинке, и сумма налога — тоже меньше.

То есть сумма налога, получается, в первом примере (если ликвидационная стоимость равна нулю) не меньше, а больше, чем во втором (когда она как-то определена).

Так что претензий со стороны налоговиков возникнуть не должно.

Теперь остаются аудиторы, которые могут высказать свое недовольство тем, что организация, так сказать, не в тренде, и не спешит соблюдать все требования нормативно-правовых актов по бухгалтерскому учету, каким бы абсурдными, по отношению к данной конкретной организации, они не были.

Но пусть они, эти ретивые аудиторы, предложат метод определения этой самой ликвидационной стоимости, причем на основании каких-то четких разработанных методик, а не по принципу: — Я художник, я так вижу.

Думаю, что многие со мной согласятся, что некоторые нововведения, содержащиеся в ФСБУ 6/2020, равно как и в ФСБУ 26/2020, не несут за собой никакого практического эффекта.

А вот зачем их предлагают (спасибо, хоть, что не заставляют) применять?