Партнеров теперь выбирают по рискам

Десять лет назад не было для крупных собственников проблемы актуальнее, чем— как актив правильно купить.

«Правильно» в тогдашнем контексте прежде все означало — купить дешево. Хоть с аукциона, хоть на конкурсе, хоть через лжебанкротство, хоть тушкой, хоть чучелом. Все аппаратные интриги и информационные войны олигархии середины и конца 1990-х преследовали цель отжать конкурентов в борьбе за потенциально интересное предприятие, чтобы затем, оставшись один на один с продавцом, каковым обычно выступало государство, получить актив по самой низкой цене.

В последние два-три года не меньшие страсти, чем когдато вокруг покупок, кипят вокруг продажи активов. Правильно продать — вот лозунг дня. А что теперь значит «правильно»? Уже не хорошая для продавца цена, как можно было бы предположить. Хорошую цену могут дать иностранцы, но такая сделка (или даже намерение совершить ее) с высокой вероятностью выйдет продавцу боком, да таким, что отбивает всякое желание ее заключать.

С определенного момента фактор цены при выборе покупателя перестал играть для продавца решающую роль.

Главным условием становится гарантия от налоговых или уголовных преследований, а оптимальным контрагентом, способным такие гарантии предоставить,— государственные компании.
Российский госкапитализм строится на основе гремучей смеси: ее образуют доступность кредитных ресурсов, которыми финансируются покупки, для госкомпаний и поставленный ими же на службу силовой ресурс.

При таком раскладе этапной представляется сделка, заключенная в феврале 2003 года между госкомпанией «Роснефть» и группой инвесторов, контролировавших компанию «Северная нефть». Тогда, как известно, «Роснефть» заплатила за небольшую по меркам отрасли «Северную нефть» $600 млн, что впоследствии стало поводом для подозрений в коррупции: дескать, только чиновники, стоящие во главе госкомпании, могли отвалить такие деньги. А может, заключив сделку с государственной «Роснефтью», бывший замминистра финансов Андрей Вавилов, бывший одним из совладельцев «Севнефти», просто купил себе «охранную грамоту», которую не смог бы выписать ни один из олигархов? Всем другим возможным покупателям предпочли государственный Внешторгбанк хозяева ГУТА-банка, продавшие свой бизнес летом 2004 года. За ними в ту же дверь постучались и владельцы петербургского Промышленно-строительного банка.

Тенденцию иллюстрирует и последняя мегасделка: покупка «Сибнефти» «Газпромом». Очень возможно, что Роман Абрамович выручил бы за свою компанию еще больше, подыскивая покупателей среди транснациональных нефтяных гигантов. Но он предпочел не дразнить гусей, а вверить свое детище в надежные руки государственной монополии. Уверен, что он не испытывает сомнений в правильности сделанного выбора.

Печальный для Михаила Ходорковского и Ко исход «дела ЮКОСа» показывает всем желающим, каким образом государство намерено разбираться с несговорчивыми. Оба процесса протекают параллельно: на ЮКОСе обкатывается модель силового отъема собственности, а вышеупомянутые сделки служат иллюстрацией правильного понимания продавцами особенностей текущей ситуации.

При всем богатстве выбора другой альтернативы нет: купленного когда-то на толкучке слона придется продавать зоопарку. И вознаграждение гарантируется, и милиционер не побеспокоит.