Похождения Бухгалтера Проводкина

Евгений Ковтун
bushardo@mail.ru

Шел 2027 год. На дворе стояла осень. Холодало. Причудливо окрашенные листья, как и тысячу лет назад опадали с деревьев, подчиняясь только законам физики. «Эх, нам бы такую стабильность», - вздохнул Проводкин. Он только что вернулся с семинара «Новейшее в Бухгалтерском учете и налогообложении». Сев за рабочий стол, Проводкин налил себе кипяченой воды и задумался.

«Как быстро летит время! Прошла уже целая неделя со дня предыдущего семинара, а, кажется, что он был только вчера...» Только вчера Проводкин поставил окончательную точку в пояснительной записке к сводному балансу единого учета. И вот теперь это «стройное здание», этот плод бессонных ночей был безжалостно уничтожен сегодняшней лекцией братьев Оганезовых. «Опять все переделывать…», - с тоской подумал Проводкин и, чуть было не заплакал. Но плакать было нельзя, да и не по карману, - «Налог на отсутствие жизнерадостности при введении новых законов» был так велик, что Проводкин не мог позволить себе эту роскошь даже во сне.

Он достал конспект и стал медленно вчитываться в свои каракули, пытаясь разобраться в написанном. «Новое» в бухгалтерском учете состояло в том, что вводилось очередное ПБУ за номером, кажется, 129 «Разницы в учете разниц в возникших разницах при ведении более 5 учетов». Надо сказать, что с января 2024 года бухгалтер должен был вести единый учет всех учетов, который включал в себя бухгалтерский, налоговый и финансовый учеты хозяйственной деятельности или бездеятельности предприятия, плюс все те же учеты по международным стандартам – европейскому, американскому, азиатскому, австралийскому и, наконец, африканскому. Африканский стандарт пока еще был не обязателен, а лишь рекомендовался к применению. Он был разработан несколько лет назад после прецедента, известного теперь как «Прецедент Бакаенда Букаемба из Кот Д` Ивуара», который решил инвестировать в экономику нашей страны сумму, эквивалентную 70 общемировым долларам. Однако африканский стандарт отсутствовал в стройной системе российского учета, и крупная сделка была заморожена. Теперь же каждый уважающий себя бухгалтер, так, на всякий случай, вел учет еще и в африканском стандарте (по слухам представители племен Свази и Басуто, готовились к серьезным вливаниям в наш бизнес).
К «новому» относились и дополнительные счета, количество которых перевалило уже за 300, были утверждены новые бланки по учету используемых бланков и введены бланки строгой отчетности по учету используемых бланков строгой отчетности. «С этим, в принципе, справится можно», - подумал Проводкин.

А вот с «новейшим» в налогообложении дела обстояли значительно хуже. Осознав, что все усвоенное на том, недельной давности семинаре, - выученное, вымученное и уже внедренное на фирме в течение последних дней и ночей, оказалось похороненным новой редакцией Налогового Кодекса, Проводкин затосковал. Опять были изменены налоговые регистры. Хотя эти изменения и не были такими существенными, как казалось на первый взгляд, но они коснулись последней, 114 строки налогового регистра, а Проводкин пока не знал, что с ним делать в принципе. В 114 строке еще неделю назад стояла фраза: «О чем думал бухгалтер, внося исправления в регистр в сумме меньшей, чем изначально было написано». Теперь ее нужно было читать так: «О чем положительном подумал бухгалтер…». Также был введен налог на прочерк в размере 15%, а за каждое нецензурное слово налагался штраф в размере 1000 МРОТ. «Не беда, - думал Проводкин, - в конце концов, выстрадаю я эти слова из себя».

Больше всего его волновали последние 4 пункта. Они вводили налог на отсутствие объектов налогообложения, налог на количество бухгалтеров в штате, налог на содержание аппарата налоговой инспекции (федеральный и местный). Но самым неожиданным был принятие новой 666 главы Налогового кодекса под названием «Налог на жизнь».
Все изменения в очередной раз вводились задним числом, и теперь Проводкину предстояло переделать последние три года деятельности его фирмы.. И хотя фирма, в которой он работал, относилась к «ну очень малым» предприятиям, и в последнее время платила налог в основном за бездеятельность, после переучета общая сумма налогов и штрафов вырастала до такой величины, что продай Проводкин сейчас себя вместе со своей библиотекой, - вряд ли это покрыло хотя бы половину начисленного.

А ведь библиотека была гордостью Проводкина. Она занимала почти все пространство его кабинета, в котором он жил и творил свои нескончаемые бухгалтерско-налоговые опусы. Два огромных стенных шкафа тянулись через всю комнату, соединяя его рабочий стол с общим туалетом. В шкафах размещалась одна единственная книга, хотя и в многочисленных редакциях, - это был «Налоговый Кодекс». «Все-таки с 2001 года собираю, - отметил про себя Проводкин, - можно сказать, «раритетом обладаю». Он поправил очки, взял стремянку и, как таракан, пополз вверх по огромному шкафу, кряхтя и чертыхаясь.
К вечеру, найдя, наконец, нужную ему редакцию, он спустился вниз и принялся старательно ее изучать.
В 19-ый раз перечитывал Проводкин новую главу кодекса «Налог на жизнь» и вдруг осознал, что он не понимает, как считается налогооблагаемая база. Он выпил еще немного кипяченой воды, представил на минуту, как он курит, как глубоко затягивается крепким дымом. Ничего не помогало.

В тексте предлагалось к количеству прожитых лет прибавить бухгалтерский стаж и умножить на 20%, а вот у налоговиков этот стаж почему-то отнимался, причем, помноженный на три. «Видно я что-то пропустил», - подумал Проводкин. Он подсчитал сумму налога, которую ему придется заплатить завтра утром, и с удовольствием отметил, что от полученной сегодня зарплаты у него все-таки останется 17 рублей 50 копеек. «На веревку и хозяйственное мыло должно хватить», - он улыбнулся.
Всю ночь Проводкин переделывал балансы за последние 3 года. Их оказалось ровно 156 (к тому времени балансы сдавали каждую неделю). Параллельно он вносил исправления в налоговые декларации. Наконец, к 8 утра, работа была закончена. Проводкин отнес новые документы общей массой восемнадцать с половиной килограммов в свою налоговую инспекцию. По дороге в банк он зашел в хозяйственный магазин и купил там то, о чем с умилением вспоминал в редкие минуты отдыха всю ночь. В банке образовалась довольно длинная очередь из желающих заплатить свежепринятый налог, и прошло еще немало времени, прежде чем Проводкин все-таки дошел до своей работы. Он сердечно поздравил своих сослуживцев с всеобщим праздником «Выхода из тени», допил остатки вчерашнего кипяченого «Святого источника» и повесился.
Его душа еще не успела покинуть тело, как задним числом был введен новый налог, теперь уже на смерть, который Проводкину не суждено было заплатить никогда. Он так и остался должен государству, несмотря на свою многолетнюю безупречную работу.

На следующий день его архив был продан с молотка тому самому предпринимателю из Кот Д` Ивуара .