Проводкин и оффшор

Евгений Ковтун
bushardo@mail.ru

Часы показывали полночь. Мусульманский полумесяц за окном улыбался Проводкину всеми своими тридцатью тремя зубами, «Святой Источник» в срочном порядке нагонял себе градусы, а Налоговый Кодекс, выглядывая из стенного шкафа, кричал бухгалтеру «Так держать, за нами дело не станет!». Все были безмерно счастливы за Проводкина. Он только что впервые обманул государство. Хотя нет, пока еще не обманул, но готов был сделать это в любой момент. Ему оставалось лишь нажать на кнопку «OK», и деньги, заработанные его фирмой кропотливым, денно-нощным трудом, покинут безграничные просторы его любимой Родины. Проводкин вскинул вверх большие пальцы обеих рук и закричал: «Победа!!!!»

Только что были сделаны последние символические проводки, в декларации по налогу на прибыль показан очередной убыток, и первый в жизни Проводкина «оффшор», расположенный на Малайзийском острове Лабуан, замер в ожидании денежного потока, который обрушится на него, повинуясь едва уловимому движению пальцев главного бухгалтера. «Это стоит отметить», - едва сдерживая волнение, произнес Проводкин и опрокинул забродившую темно-коричневую жидкость в свое чрево.

Схема была элементарна. Проводкин специально не хотел оригинальничать, чтобы не привлекать еще более пристального внимания государства, которое и без того исходило из принципа «презумпции виновности с рождения». За тридцать лет работы Проводкин ни разу не был уличен налоговыми органами в каких-либо махинациях или уклонении от налогов. Но именно вследствие этого его черно-белый портрет висел в каждой налоговой инспекции с призывом к налоговикам быть особо бдительными.

Два дня назад Проводкин купил у своего «оффшора» огромную партию комплектующих для компьютеров, которые, якобы, намеревался перепродать какой-то крупной компании по цене вдвое ниже рыночной. «Для отвода глаз» он подписал с этой компанией предварительный контракт, оговорив все существенные условия и получив в качестве «презента» бутылку «Вдовы Клико». Сегодня он должен был отправить на остров Лабуан триста шестьдесят шесть тысяч долларов в качестве предоплаты за те самые комплектующие, которые через неделю должны будут приплыть к нему в трюме океанского лайнера «Герман Греф». Но никто, кроме Проводкина, не знал, что комплектующих в той фирме отродясь не было, как не было, кроме названия и печати, ничего другого. Из «оффшора» деньги уходили в Западное Самоа, а оттуда - на личный счет Проводкина в Швейцарию, банки которой свято хранили «инкогнито» своих вкладчиков. После этих незамысловатых операций «оффшор» уплывал в неизвестном направлении, а главный бухгалтер брал отпуск и транзитом через Багамы летел в Швейцарию для первого полноценного отдыха на берегу Женевского озера.

Фирма, в которой трудился Проводкин, впервые за последние годы заработала хоть какие-то деньги, и главный бухгалтер совершенно справедливо решил, что не стоит пугать этим бедных акционеров, уже давно обклеивших своими акциями женские отделения общественных туалетов. Через неделю все будет кончено… Проводкин загрустил… «Ну что я там буду делать, в этой Швейцарии или на Кипре, или в Турции, - какая в общем-то разница… Отрываться на дискотеках с престарелыми немцами, наблюдать за безнадежно стройными креолками и их мускулистыми «гринго», упиваться текилой и джином с тоником, высиживать страусиные яйца на пляже, спускать наличные в игровых автоматах и каждый раз осознавать, что денег меньше не стало? Зачем мне такая жизнь? Зачем мне сладкая жизнь без трудностей? Господи, как это скучно - жить без проблем!» – сказал себе Проводкин.

Он посмотрел на компьютер. Экран предлагал на выбор две кнопки «Ok» и «Cancel». «А ведь еще не поздно все исправить… Что же мне делать???».

Проводкин решил бросить монетку, как в детстве, когда не был уверен в правильности выбора, но затем устыдился своему малодушию: «Нет, в такой ситуации нельзя полагаться на случай, надо все взвесить и найти единственно правильное решение, за которое не будешь потом казнить себя всю оставшуюся жизнь».

Он долго вглядывался в экран монитора, надеясь уловить хоть какой-то знак, хоть какой-то намек на решение этой архи-сложной задачи. Мыслями своими он уже был в Швейцарии, а сердце его, несмотря на лежащий на столе Уголовный Кодекс, билось в унисон со вновь принимаемыми Российскими Законами. Темные силы в дорогих одеждах тянули его за кордон, а наши голодные и небритые ангелы просили не покидать свою несчастную Родину. Когда это внутреннее противостояние достигло своего апогея, Проводкин не выдержал и нажал на клавишу «Cancel». Деньги не улетели в Малайзию, а попали прямиком в Форму № 2.

Проводкин выключил компьютер, надел потрепанное пальтишко и, нахлобучив на голову засаленный картуз, покинул офис. Он шел в направлении своего дома. С неба сыпал противный дождь, но Проводкину не было до него никакого дела. Он шагал по огромным лужам в прохудившихся ботинках и испытывал такое небывалое чувство удовлетворения, которое даже и сравнить-то было не с чем. Проводкин осознавал, что только что он сделал хорошее дело, а хорошие дела там, наверху, - он показал пальцем на небо, - не забываются!!!