Налоговая реформа

Евгений Ковтун
bushardo@mail.ru

В этот ненастный воскресный день Проводкин вместо того, чтобы спокойно сидеть дома и наслаждаться просмотром канала «NalogTv», опустив ноги в тазик с горячей водой, отправился в налоговую инспекцию, для того чтобы найти там покой и уединение.

Ему хотелось побыть в тишине, умиротворенно созерцая этот суетный мир из кабинета налогового инспектора I ранга, Фаины Яновны Налогооблажаевой, представляя себя знойным мулатом в ковбойской шляпе в окружении хорошеньких длинноногих девчонок.

В фойе налоговой инспекции его никто не встретил. "Ау", - крикнул Проводкин, чтобы убедиться, что он здесь совсем один. Его крик пронесся по коридорам и канул в одном из кабинетов местного начальника невысокого ранга. Проводкин поднялся на третий этаж, дошел до кабинета 348 и достал из кармана ключ, который остался у него после того случая в аэропорту, когда Фаина Яновна оставила его при своих вещах сторожем, а он, возьми да и скатайся, вместо нее в отпуск. «Зачем я оставил тогда у себя этот ключ?» - Проводкин не раз задавал себе этот вопрос, но ответа на него не находил.

Ключ плавно повернулся в замочной скважине, - «смотри-ка, замок и не подумали сменить, какая беспечность!», - подумал Проводкин. Он распахнул дверь и зажмурился. Кабинет был просто залит солнечным светом. – «Фантастика какая-то, на улице ведь дождь с утра, откуда здесь может быть столько солнца?» Решив ничему не удивляться, Проводкин шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь.

Он заварил себе дорогой, вручную скрученный, китайский зеленый чай, и, отломив кусочек белого бельгийского шоколада, стал неторопливо изучать содержимое огромного стенного шкафа. Его внимание привлекла фиолетовая папка с грифом "секретно" и несколькими штампами "конфиденциально". "Интересно-интересно… А ведь это я, пожалуй, удачно зашел", - подумал Проводкин и, с трудом выудив папку из шкафа, сел за рабочий стол из красного дерева, обрамленный бивнями мамонта. Ему не терпелось посмотреть, что же там внутри.

Да! Это была не простая папка. В документах, что скрывались под фиолетовыми корочками, таилась новая налоговая реформа. Это была не просто реформа, это была РЕФОРМИЩА!!!

Все, существовавшие на этот момент налоги, уменьшались! Да, да, представьте себе, уменьшались! Проводкин даже подпрыгнул от радости. ЕСН составлял теперь не 35,6% а всего лишь 26%, НДС уменьшался до 18%, налог на прибыль плавно съезжал с 24%, до 20%, а налог на рекламу был и вовсе отменен, как и налог с продаж. Пресловутый налог на доходы физических лиц (самый маленький, если верить рекламе) дошел уже до смехотворной ставки в 8%. Проводкин не верил своим глазам: «Что-то здесь не так! Не бывает такого! В чем же здесь подвох?», - рассуждал он, выискивая сокращения списка затрат и отмены возмещения налога на добавленную стоимость при экспорте.

Ага! Вот оно… На последней странице, он наконец нашел то, что искал. Да! Опасения подтвердились! Помимо введения еще 10 новых налогов и отменой вообще какого бы то ни было возмещения НДС, Проводкин с горечью обнаружил следующее:

1. Погашеную дебиторскую задолженность считать внереализационными доходами, так как получения долга является экономической выгодой предприятия по отношению к тому периоду когда этот долг возник.

2. Ввести следующие новые налоги:

• на право умереть без разрешения Министерства по налогам и сборам. Перед смертью умирающему необходимо произвести выверку по уплаченым налогам и обнаружив разницу до полной остановки сердца уплатить его в бюджет государства.
• на наличие усов и бороды. Для женщин 50% льготы.
• на имеющих отличное от МНС мнение в размере одного месячного оклада с надбавками и повышающими коэффициентами руководителя налоговой инспекции крайнего севера.

3. А также лицензировать право иметь собственное мнение, путем выдачи патента с уплатой государственной пошлины в размере того же месячного дохода начальника инспекции.

"Черт, а ведь по Конституции, никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам!", - сказал себе Проводкин направлясь к выходу из здания налоговой инспекции.

Он вышел и побрел в направлении центра. Ему все еще хотелось побыть одному. Понять, поверить и принять только что прочитанное.

Через два часа после бесцельной, как оказалось впоследствии, прогулки, Проводкин сидел в одном из пивных баров около станции метро Маяковская. Заказывая уже пятую кружку «Старого мельника», он наблюдал моросящий дождь за окном, размышляя о сущности своего бытия. Думал он, в частности, о своей роли в создании правового государства, о несбыточных мечтах, касательно единообразия бухгалтерского и налогового учета, о тех женщинах, которые так и не стали его женами, о детях, которые так и не случились в его жизни, потому что для них совсем не было времени…

Проводкин до сегодняшней пятой кружки свято верил в то, что все происходящее в его родной стране – это и есть эталон жизни. Сейчас он опасался за собственную веру. Вера тоже опасалась за него. Она терпеливо ожидала своего изгнания, глядя в кристально чистую душу главного бухгалтера. Она уже присматривала подходящую кандидатуру для обращения к самой себе, мысленно оставляя Проводкина в полном одиночестве.

Бармен принес шестую кружку с благородным напитком. Напиток этот имел удивительное свойство – он каждой своей каплей прокладывал Проводкину тот самый путь, по которому ему предстояло идти в будущее. Рассаживая вдоль дороги фисташки и помечая пройденные километры пакетами из-под чипсов, Проводкин все дальше уходил от налоговых регистров и бесполезных ПБУ навстречу новым мирам и новой полноценной жизни.