«Потребители начинают процессы, которые они видели в кино»

– Как получилось, что вы выбрали такую специфическую сферу работы – фармацевтику?

– Вы знаете, я никогда не думал, что буду работать юристом в фармацевтической отрасли. Мне казалось, что это скучно, неинтересно. Как правило, мало кто из юристов начинает целенаправленно работать в фармацевтике. У нас специфическое правовое регулирование, нужны знания отраслевого законодательства. Остальное – договоры поставки, аренды и т. п. – то же, с чем работает любой юрист компании, независимо от области бизнеса.

Просто нужно некоторое время, чтобы переквалифицироваться. За период работы в компании я приобрел неоценимый опыт, поскольку объем, специфика и направленности работы безграничны.

У юристов двойное подчинение

– Переквалифицироваться, по-видимому, удалось очень хорошо, поскольку теперь вы главный юрист компании…
– Да, сейчас в моем функциональном подчинении находятся 6 юристов в Москве и 24 – в регионах. Они занимаются юридическим сопровождением деятельности более 100 операционных компаний. В отдельных крупных регионах существуют юридические отделы. Особо хочу отметить, что в нашем управлении практически отсутствует кадровая текучка. Да и с юристами в регионах мы каждый день находимся на связи – по телефону, электронной почте, командировки. Так получается, что независимо от степени удаленности я с каждым знаком лично.

– Когда успели познакомиться? На «корпоративах»?
– Нет. В последние годы наша компания усиленными темпами развивалась, наращивая количество аптек и увеличивая оборот. Это развитие происходило органически путем открытия новых компаний или приобретения региональных аптечных сетей. Однако открыть или приобрести компанию еще не означает, что вы в должной степени можете ею управлять и контролировать происходящие в ней процессы. Большое внимание необходимо уделить и кадровому аспекту. Поэтому подбор юристов в открываемых компаниях я проводил самостоятельно, а в случае приобретения обязательно выезжал в регион, чтобы познакомиться с действующими юристами.

– Чтобы стало понятно, как все устроено, скажите, пожалуйста, несколько слов о структуре компании в целом, как вы взаимодействуете с другими службами…
– Основной холдинговой компанией группы является ОАО «Аптечная сеть 36,6». Она является участником (акционером) наших региональных юридических лиц. Управление этим огромным количеством юридических лиц осуществляет управляющая компания, которая является исполнительным органом для всех наших дочерних компаний.

Что касается юридической службы, то, как и в других дирекциях, на уровне регионов у нас существует двойное подчинение: по функциональным обязанностям и административному подчинению. Юридические отделы в регионах подчиняются функционально мне, а административно – директору дочерней компании. Все текущие вопросы, например бюджеты юридических отделов, находятся централизованно в моем ведении.

В центре юрслужба разделена на отделы. Это отдел, который занимается арендой, отдел, который занимается текущей деятельностью, претензионный и лицензионный отделы.

«Юридические отделы в регионах подчиняются функционально мне, а административно подчиняются директору дочерней компании»

Нормативное регулирование устарело

– Давайте перейдем к собственно работе юристов. Какие основные правовые проблемы встают перед юристами аптечной сети?
– Начну с того, что аптеки в настоящее время очень изменились. Сейчас они предлагают настолько открытый ассортимент, что напоминают скорее магазин. То есть это уже не узкое окошко из советских времен. Между тем нормативная правовая база осталась практически прежней. Особенно ярко это видно на примере ассортимента. Есть закон о лекарственных средствах, приказы Минздрава, ОСТы об ассортименте, который можно продавать в аптечном учреждении. Они достаточно ограниченные.

А жизнь такова, что в аптеке целесообразно и даже нужно продавать продукцию, которая может не относиться напрямую к лекарственным средствам. Я говорю о товарах импульсного спроса. Вот, например, в аптеках нельзя продавать небольшие сувениры, жевательную резинку.

– Но у вас в аптеках на кассе их продают.
– Да, это так. И такой ассортимент встречается не только в наших аптеках. В целом можно сказать, что контролирующие органы (Роспотребнадзор) относятся к этому с пониманием, хотя иногда выдают предписания. Нам приходится убирать товар, который не относится к аптечному ассортименту, а потом опять его выставлять.

Есть и другой пример. Покупатели приобретают в аптеках пакеты, чтобы унести в них медикаменты. При этом происходит реализация пакета. Но полиэтиленовые пакеты не относятся к аптечному ассортименту, и за продажу пакетов одной нашей региональной компании было вынесено предписание об устранении нарушения.

Дмитрий Ситников родился в 1973 году в Московской области. В 1996 году окончил Московскую академию МВД России, в 2001 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук. С 2005 года возглавляет юридическое управление ЗАО «Управляющая компания “Аптечная сеть 36,6”». Ранее занимался юридическим сопровождением деятельности компаний ЗАО «Компания “Интермедсервис”» и ЗАО «Группа компаний “Видео Интернешнл”».

Потребительский экстремизм

– Думаю, что, как и любой ритейлер, вы сталкиваетесь с проблемами с потребителями. Что скажете?
– В большей степени этим занимается претензионный отдел, который не относится прямо к юридической службе. Только когда дело доходит до судебных разбирательств или конкретных угроз – тогда уже подключаемся мы. Ведь претензии бывают разные и не всегда нужна помощь юристов. Например, если человек жалуется, что ему в такой-то аптеке грубо ответил продавец – вряд ли нужна юридическая помощь. Менеджеры справляются без нас.

– С какими претензиями чаще всего обращаются потребители?
– В целом их трудно как-то квалифицировать. Но есть очень запоминающиеся случаи. Недавно вот у нас прошло три судебные инстанции подобное дело. Истец прочитал в газете, что ингредиент Е216 может способствовать возникновению раковых заболеваний. Он купил у нас в аптеке какое-то лекарство, в которое этот компонент входил.

Это препарат известной иностранной фирмы, на него есть регистрационное удостоверение и сертификат соответствия, он прошел все испытания, может свободно продаваться на территории РФ. Но мужчину наши объяснения не устроили, и он обратился в суд с иском о возмещении ущерба, который причинен его здоровью, потому что он его активно применял. В трех инстанциях ему уже отказали, и он сейчас вот отправил частную жалобу на судью.

Или другой пример. Мужчина купил своей дочке дезодорант в нашей аптеке. У дочки после использования шарикового дезодоранта начались покраснения. Они обратились к врачу, который поставил диагноз – крапивница. Она вроде как вылечилась, а потом опять намазалась дезодорантом. И у нее опять все повторилось. Тогда ее папа сделал смелый вывод, что дезодорант, который мы продаем, не соответствует нормам и его надо срочно убрать с продажи. А им соответственно возместить причиненный вред.

Мы в свою очередь запросили информацию у производителя. Начальник лаборатории, которая придумала этот дезодорант, прислал нам целую петицию на основании проведенных дерматологических исследований с указанием всех необходимых показателей. Вывод этой петиции сводился к тому, что продукция абсолютно гипоаллергенна и к подобным последствиям привести не могла. Причем по данному дезодоранту к нам никогда не поступало претензий от потребителей. Мы известили данного потребителя обо всем этом.

– Обычно такого ответа бывает достаточно?
– По-разному. В случае с дезодорантом мы потребителю написали официальный ответ с подробными объяснениями. Это абсолютно стандартная процедура. Покупателя в свою очередь мы попросили представить дезодорант на экспертизу и все справки, которые он получал со своей дочкой. На это он нам ответил, что если мы с ним договоримся, то он все свои требования снимет. Для меня эта фраза поставила все точки над «i». Человек изначально настроился на какой-то откуп с нашей стороны. И с учетом всех обстоятельств мы ему отказали в таком «мировом соглашении». Конечно, у него осталось право обратиться в суд.

Пугает то, что аналогичных сутяжников немало…

– Вы хотите сказать, что иски «о пролитом горячем кофе» могут стать массовыми? Как будете им противостоять?
– Действительно, потребители часто злоупотребляют своими правами и пытаются шантажировать. Начинают процессы, которые они видели в кино. Думаю, что в подобных случаях лучше всего тщательно проверять и рассматривать претензии, вести себя строго в рамках закона.

Правовая защита брэнда

– Сейчас брэнд «36,6» хорошо узнаваем и известен. В самом начале не было у вас проблем с регистрацией товарного знака?
– Проблемы с регистрацией есть всегда, но мы относительно легко смогли их преодолеть. Кроме того, у нас зарегистрировано несколько товарных знаков в различных сочетаниях.

Для нас гораздо острее стоит вопрос: не как зарегистрировать, а как обеспечить его охрану. В настоящий момент существует немало компаний, с которыми мы боремся или начинаем бороться из-за незаконного использования нашего товарного знака.

– Они используют именно ваш товарный знак или просто это обозначение «36,6»? Как вы понимаете, что это сочетание цифр – именно покушение на ваш товарный знак?
– Есть разные варианты. Бывает, что стараются полностью скопировать – цвет, размер, формат и все надписи оригинального знака. Иногда компании не пытаются полностью копировать наш товарный знак, но используют в своем названии формулировку «36,6». Вопрос о том, насколько это правомерно, для нас по-прежнему спорный и мы решаем его в судебном порядке.

Вот, например, проводится где-нибудь в Санкт-Петербурге рекламная акция аптеки, у которой красивый знак «36,6» другого цвета. Как часть рекламной акции в буклетах указывается скидка на те или иные лекарственные препараты. Дальше эти листовки, которые раздают у метро, люди берут и приносят к нам в аптеку. И требуют предоставить им эту скидку. То есть у них такое представление: если аптека и «36,6» написано, то это непременно мы. Вот мы рассматриваем такие факты как прямой ущерб нашей репутации.

Но когда компании просто используют в своем фирменном наименовании «36,6», мы обычно не идем на конфликты, хотя повод для судебных разбирательств имеется. Но я хочу подчеркнуть, что те судебные дела, которые у нас были по поводу защиты товарного знака, всегда имели положительный эффект.

– А бывает, что просто открывают магазины или даже торговые сети под одноименным товарным знаком?
– Как ни банально, но делают именно так, как вы сказали. Открывают аптеку, арендуют территорию, закупают лекарства, вешают на нее вывеску «36,6», которая абсолютно совпадает с нашей. Но это в основном не в Москве, а в регионах и ближнем зарубежье.

– В вашей «борьбе» вам именно как юристу помогает членство в Российской ассоциации аптечных сетей?
– Думаю, что да. Ведь главная цель ассоциации – выработать предложения по нормальным правилам игры на рынке и помогать членам защищать свои законные интересы. Изначально инициаторами создания этой ассоциации являлась «36,6», а на сегодня в нее входят практически все известные в России аптечные брэнды, в том числе региональные. Не редкость ситуации, когда у членов ассоциации возникают вопросы, которые они не в силах решить в одиночку.

Например, сейчас много говорят о законе о торговле, в обсуждении которого мы как члены ассоциации отстаивали интересы аптечного бизнеса. Отдельно взятый юрист этого сделать не мог бы.

Еще пример – нашумевшее постановление правительства № 964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей статьи 234 и других статей Уголовного кодекса, а также крупного размера сильнодействующих веществ для целей статьи 234 Уголовного кодекса».

Существует такой так называемый список ПККН, в котором перечислены сильнодействую-щие вещества, запрещенные к продаже. Он был утвержден достаточно давно. В начале этого года правительство издало акт, в котором содержится список и основания отнесения веществ к сильнодействующим. И вот это постановление навело на фармацевтическом рынке большую шумиху.

Многие препараты, которые ранее не признавались сильнодействующими, попали в этот список. Возник закономерный вопрос: можно ли их продавать? Мы, как и многие, убрали их с продажи. Эта паника длилась полгода. Затем производители, а это в основном иностранные компании, начали везде писать письма – в Минздрав, в МВД, в Госнаркоконтроль. Наша ассоциация также подготовила большой запрос с обоснованием и предложением внести изменения, потому что по большому счету издание такого акта являлось ошибкой, которую теперь никто не хочет исправлять.

­­ Плюс еще четыре вопроса
­
Что для вас самое главное, решающее, когда вы принимаете нового сотрудника на работу?
Чтобы я чувствовал, что он заинтересован и, естественно, профессио-нально подготовлен. К тому же сейчас я скорее возьму человека по рекомендации, хотя рассматривать его буду на общих основаниях.

За столько лет в фармацевтическом бизнесе вы, наверное, уже стали специалистом. Друзья с вами уже советуются по поводу выбора лекарственных препаратов?
Друзья обращаются, но я никогда им ничего не советую. Для этого нужно иметь специальное образование, квалификацию. Я профессионал в другой области.

Как вы снимаете производственный стресс?
Спортом занимаюсь: люблю бегать, в футбол играю – нападающим в команде «36,6». Очень люблю рыбалку, поэтому каждое лето уезжаю с семьей в Финляндию и живу там в лесу. Катаюсь на лодке, гуляю, собираю грибы, ягоды.

Вы в детстве мечтали быть юристом?
Я очень любил природу и мечтал стать лесником.