Одобрение сделок и полномочия единоличного исполнительного органа хозяйственного общества

Как известно, закон определяет круг сделок (крупные сделки, сделки с заинтересованностью), которые может совершать единоличный исполнительный орган хозяйственного общества1, только если они одобрены вышестоящим органом (общим собранием, советом директоров). Кроме того, уставом общества такой порядок может быть распространен и на другие, не указанные в законе сделки, то есть допускается «урезание» полномочий исполнительного органа, вторжение в его компетенцию2.

В рамках данной статьи рассмотрим единоличный исполнительный орган как представителя юридического лица, в том числе хозяйственного общества. При заключении сделок посредством действий единоличного исполнительного органа (который является одним из элементов в структуре юридического лица) права и обязанности возникают непосредственно у юридического лица, то есть речь идет о разделении юридического субъекта сделки и контрагента3.

При таком подходе единоличный исполнительный орган можно одновременно рассматривать и как представителя, и как орган юридического лица, как его структурный элемент.

Кстати

Традиционно считается, что общее собрание акционеров (участников) либо совет директоров, принимая решение об одобрении той или иной сделки, формируют волю юридического лица на ее совершение, а единоличный исполнительный орган затем лишь реализует эту волю4.

Если придерживаться этой позиции, то мы будем вынуждены признать, что лицо, действующее в качестве исполнительного органа, «выступает фактически в роли посланника, передатчика воли [per nuntium], нунция юридического лица»5.

Однако такой подход не соответствует действительности. В первую очередь потому, что общепринятое определение нунция в качестве передатчика чужой воли отличается неточностью, и саму волю, строго говоря, невозможно передать через других – передается только проявление ее вовне6. Кроме того, как указывает Н. О. Нерсесов, видимый признак, по которому можно узнать нунция, состоит в том, что он играет роль посредника, через которого передается отсутствующему контрагенту объявление воли для известного предложения (оферта) или для принятия такового (акцепта), но никак того и другого одновременно7. И вряд ли можно считать, что генеральный директор хозяйственного общества только помогает последнему в передаче его волеизъявления, совершенного в общем собрании акционеров или совете директоров, отсутствующему контрагенту.

Решение об одобрении сделки – акт, расширяющий полномочия единоличного исполнительного органа

Автор полагает, что решение общего собрания или совета директоров об одобрении крупной сделки, сделки с заинтересованностью, иной сделки, для которой установлен аналогичный порядок совершения, необходимо рассматривать не как акт формирования воли хозяйственного общества, которая затем должна быть изъявлена вовне генеральным директором либо управляющим, и даже не как акт изъявления соответствующей воли, которая затем передается контрагенту посредством единоличного исполнительного органа. Ведь специфика правового статуса лица, на которое возложены функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, в том и состоит, что это лицо совершает сделку от имени общества. Поэтому такое решение может быть квалифицировано как акт, расширяющий полномочия генерального директора либо управляющего в отношении тех сделок, на которые его полномочия в соответствии с законом и уставом не распространяются. Таким образом, решение общего собрания или совета директоров устанавливает новые полномочия для единоличного исполнительного органа.

Другими словами, решение об одобрении сделки представляет собой уполномочие генерального директора или управляющего общества действовать в качестве его представителя при совершении той сделки, которая выходит за границы его компетенции, определенной законом и уставом8. Такой порядок необходим для дополнительного контроля со стороны акционеров (участников) за действиями лица, реализующего функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. Подобный контроль позволяет «исключить возможность нанесения обществу ущерба совершением сделки, исполнение которой может негативно отразиться на его экономической стабильности. Тем самым защищаются интересы самого общества, а в конечном счете и его участников и кредиторов»9.

Единоличный исполнительный орган, совершая сделку, как представитель выражает собственную волю

Когда же решение об одобрении сделки принято, лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа, может на законном основании совершить соответствующую сделку. При этом, совершая ее, оно как представитель будет выражать собственную волю, а состоявшееся решение об одобрении выступит лишь мотивом в процессе его волеобразования.

Несмотря на то что от представителя по доверенности такое лицо отличается объемом полномочий, порядком их определения и основанием возникновения, оно при реализации возложенных на него функций именно совершает сделку, а следовательно, изъявляет при этом собственную волю. При анализе правоотношений с участием хозяйственного общества на это обстоятельство следует обращать особое внимание, поскольку для действительности сделки, помимо прочего, необходима свободная, непринужденная воля лица, ее заключающего. Соответственно, волевой момент10 совершаемых сделок должен оцениваться по личности того, кто, осуществляя функции единоличного исполнительного органа, действует от имени хозяйственного общества.

В практике зачастую возникают сложности с определением юридических последствий такого одобрения11. В этой связи заслуживает поддержки предложение дополнить ст. 53 ГК РФ нормой, согласно которой законом или учредительными документами юридического лица может быть предусмотрено, что определенные сделки или иные юридические действия могут совершаться юридическим лицом через уполномоченный орган только при условии одобрения (утверждения, согласования) другого органа этого юридического лица; при этом решение об одобрении (утверждении, согласовании) само по себе не влечет обязанности совершить сделку, если иное не предусмотрено таким решением12. Подобная формулировка закона будет легальным выражением того, что решение общего собрания или совета директоров об одобрении крупной сделки, сделки с конфликтом интересов и т.п. по своей правовой природе есть акт о наделении полномочиями. Обязанность же такую сделку совершить, даже если на это будет указано в самом решении, как представляется, должна рассматриваться в плоскости договорных отношений между обществом и лицом, реализующим функции его единоличного исполнительного органа. Ведь, как известно, «полномочие указывает только на возможность совершения представителем известных юридических действий, но не самое исполнение их»13.

1. В дальнейшем мы будем использовать данный термин, подразумевая как единоличный исполнительный орган (директора, генерального директора, президента), то есть физическое лицо, так и управляющую организацию либо управляющего, в качестве которого выступают коммерческая организация и индивидуальный предприниматель соответственно. По мнению автора, нет каких-либо сущностных различий в основаниях возникновения и содержании правоотношений, складывающихся с участием всех указанных лиц.
2. См.: Степанов Д.И. Еще раз о природе полномочий исполнительного органа и управляющего хозяйственным обществом // Вестник ВАС РФ – 2006 – № 9 – С 25, 26, 34 (сноска 28).
3. См.: Нерсесов Н.О. Представительство и ценные бумаги в гражданском праве: Избранные труды. 3-е изд., испр. – М.: Статут, 2005. С. 87–91.
4. См., например, Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Труды по гражданскому праву. – М.: «Статут», 2001. С. 303-304; Гражданское право. В 4 т. Т. 1: Общая часть; отв. ред. Е.А. Суханов. – 3-е изд., перераб. и доп. – Волтерс Клувер, 2006. С. 240-241.
5. Степанов Д.И. Указ. соч. С. 20.
6. Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 43.
7. См.: Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 44.
8. в данном случае мы проводим аналогию с согласием (разрешением) органа опеки, которое должно предварять совершение опекуном ряда сделок с имуществом подопечного (более подробно см. об этом: Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. – М.: Статут, 2006. С. 372). Такая аналогия представляется тем более допустимой в связи с тем, что мы признаем выступление в гражданском обороте лица, реализующего функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества, от имени этого общества случаем законного представительства.
9. Шапкина Г.С. Применение акционерного законодательства. – М.: Статут, 2009. С. 147.
10. Как то: недееспособность (ст. 171 ГК РФ), нахождение дееспособного гражданина в момент совершения сделки в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 заблуждение (ст. 178 обман, насилие, угроза (ст. 179 ГК РФ).
11. Подтверждением этому служит обширная судебно-арбитражная практика. См., например, постановление ВАС РФ от 04.07.2002 г. № 7692/01; Определение от 30.07.2007  г. № 9134/07; от 18.03.2009 г. № 1458/09; постановление ФАС Московского округа от 11.07.2008 г. № КГ-А40/5890-08; постановление Уральского округа от 17.09.2008 г. № Ф09-6725/08-С4.
12. Макеева Е. Моделирование управления акционерным обществом: гибкость закона как залог эффективности управления // Корпоративный юрист. – 2007. – № 7. – С. 14-15.
13. Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 85.