Борьба с потребительским терроризмом

Автор: Комаровская Ольга Игоревна

Регион: Самарская область, г. Самара

Должность: Юрисконсульт, ООО "Дельта - М"

Область права: Договорные отношения

Порядок решения проблемы: Судебный № дела 2-2/2011

Суть дела

Клиент приобрёл в официальном дилерском центре (далее - ДЦ) новый автомобиль Peugeot. В период эксплуатации автомобиля у клиента не возникало жалоб. До истечения гарантийного срока, в марте 2010 года, произошло возгорание припаркованного автомобиля. Как было установлено пожарной экспертизой МЧС, причиной пожара стал не поджог. Потребитель обратился в суд с требованием о расторжении договора и возврате денежной суммы. Компания-дилер смогла доказать в суде, что само по себе возгорание автомобиля не является существенным недостатком и, как следствие, не может быть основанием для расторжения договора.

Задача и ее решение

В сентябре 2010 года в адрес организации-доверителя поступило исковое заявление от потребителя, купившего в дилерском центре доверителя (назовём его ДЦ-1) автомобиль марки Peugeot. Требование было основано на факте возгорания автомобиля, что, по мнению представителя потребителя, служило безусловным основанием для расторжения договора и возврата уплаченной за него суммы. Однако у меня и моих коллег был совершенно иной взгляд на сложившуюся ситуацию.

Для начала необходимо изложить краткую предысторию спора.

В конце 2008 года потребитель (назовём его для простоты Имярек) приобрёл в официальном дилерском центре Дилер-1 автомобиль Peugeot 206 в кузове седан. После приобретения автомобиль не вызывал у клиента Имярека практически никаких нареканий: несколько его посещений дилерского центра были связаны исключительно с регулировочными работами.

В соответствии с регламентом, установленным заводом-изготовителем в сервисной книжке для автомобилей Peugeot, легковые автомобили этой марки должны проходить периодическое техническое обслуживание каждые 20 000 км пробега. В октябре 2009 г. автомобиль г-на Имярека прошёл техническое обслуживание у другого дилера, входящего в официальную сеть, которого мы назовём ДЦ-2, в соответствии с регламентом.

12 марта 2010 г. произошло возгорание только что припаркованного клиентом на стоянке автомобиля. Возгорание было ликвидировано самим собственником авто при помощи охранников стоянки. В результате пожара достаточно сильно пострадал моторный отсек автомобиля и лако-красочное покрытие капота; при этом салон не пострадал.

В этот же день автомобиль на эвакуаторе был доставлен к ДЦ-2, где клиент потребовал установить причину возгорания. В тот же день сотрудники дилера сфотографировали причиненные пожаром повреждения и предложили клиенту провести независимую экспертизу автомобиля. В соответствии с требованиями статьи 18 Закона РФ «О защите прав потребителей» дилер заявил о готовности самостоятельно организовать и оплатить её проведение.

Более того, 19 марта 2010 г. с Имяреком было заключено соглашение о проведении и оплате независимой экспертизы: по договоренности сторон проведение экспертного исследования поручалось ООО «СамараАвтоЭкспертиза», был определен перечень вопросов, на которые предстояло ответить экспертам. Добросовестно исполняя свои обязательства, ДЦ-2 согласовал с клиентом дату осмотра автомобиля экспертом и подготовил необходимое для этого оборудование. Однако 22 марта 2010 г. потребитель обратился с заявлением об отложении экспертизы, а 27 марта 2010 г. заявил об отказе от ее проведения и потребовал вернуть ему автомобиль. Как пояснил в дальнейшем сам Имярек в одном из заседаний суда, отказаться от проведения ранее согласованной экспертизы ему посоветовал руководитель ООО «ЮристКонсалт», с которым ровно за день до этого истец заключил договор на оказание юридических услуг.

26 апреля 2010 г. Имярек обратился к ДЦ-1, продавцу автомобиля, с требованием о расторжении договора купли-продажи и возврате уплаченной за авто суммы. 30 апреля 2010 г. Имяреку был отправлен ответ на претензию, в котором в соответствии с пунктом 5 статьи 18 Закона РФ «О защите прав потребителей» было предложено провести независимую пожарно-техническую экспертизу. При этом в соответствии с требованиями действующего законодательства истцу была предоставлена возможность выбора экспертного учреждения, а также предлагалось сформулировать дополнительные вопросы эксперту. В этом же документе ДЦ-1 просил г-на Имярека предоставить имеющуюся у него информацию, касающуюся возгорания. В течение длительного времени Имярек не контактировал с будущим ответчиком, и только 17 июня 2010 г. было получено ещё одно его письмо, в котором указывалось, что по факту возгорания возбуждено уголовное дело, поэтому предоставление автомобиля для проведения экспертизы невозможно до окончания следственных мероприятий. О принятом следственными органами решении представитель истца обещала сообщить ДЦ-1, чего, однако, впоследствии не сделала.

И, наконец, 3 сентября 2010 г. ДЦ-1 была получена копия искового заявления, в котором представитель истца ставила вопрос о взыскании с ответчика стоимости нового аналогичного автомобиля (408 000 руб.), неустойки за просрочку исполнения требования о расторжении договора купли-продажи, компенсации затрат истца на аренду автомобиля взамен повреждённого возгоранием, а также морального вреда.

Также к участию в деле в качестве третьих лиц были привлечены ДЦ-2, выполнивший на автомобиле истца ТО-20, и импортёр автомобиля, ООО «ПЕЖО СИТРОЕН РУС».

Передо мной и моими коллегами, на мой взгляд, стояла достаточно непростая задача. Как известно, суды общей юрисдикции зачастую достаточно предвзяты при разрешении потребительских споров, и более благосклонны к потребителям, нежели к предпринимателям. Кроме того, сам законодатель, защищая слабую сторону подобных правоотношений, возложил на предпринимателя бремя доказывания отсутствия своей вины.
ЦИТИРУЕМ ДОКУМЕНТ. Пункт 2 статьи 476 ГК РФ: «В отношении товара, на который продавцом предоставлена гарантия качества, продавец отвечает за недостатки товара, если не докажет, что недостатки товара возникли после его передачи покупателю вследствие нарушения покупателем правил пользования товаром или его хранения, либо действий третьих лиц, либо непреодолимой силы».

Таким образом, если недостаток товара возник в течение гарантийного срока, продавец должен  нести ответственность во всех случаях, если не доказал, что возникновение недостатка связано с нарушением правил эксплуатации товара.

Таким образом, интерес в этом деле представляли два вопроса. Первый: является ли само по себе возгорание автомобиля недостатком, тем более — существенным? От ответа на этот вопрос принципиально зависело распределение бремени доказывания по делу. Второй: если всё-таки возгорание автомобиля является недостатком товара, какие процессуальные средства можно использовать с тем, чтобы доказать наличие вины потребителя?

Поскольку было неясно, как воспримет суд первый аргумент (о том, что возгорание как таковое — не недостаток), было решено ходатайствовать перед судом о проведении экспертизы автомобиля. Поскольку объект исследования был чрезвычайно сложным, суду пришлось назначить комплексную экспертизу с привлечением экспертов автотехника, пожаротехника и химика.

При формулировании вопросов, предлагаемых экспертам от ДЦ-1, пришлось прибегнуть к консультациям технических специалистов дилерского центра. Так, по мнению сотрудников дилера, в условиях отсутствия признаков поджога самыми распространёнными версиями возгорания автообиля во все времена были короткое замыкание, возгорание посторонних предметов, помещённых под капот для «утепления двигателя», а также негерметичность топливной системы или системы смазки. Так среди вопросов оказался, например, такой: «Имеются ли следы нахождения в подкапотном пространстве исследуемого автомобиля посторонних предметов (куски бумаги, материи и т.п.)?». Кроме того, в судебном заседании г-н Имярек крайне яростно отстаивал ту точку зрения, что сам ничего с двигателем не делал, даже ни разу не доливал в него моторное масло. Такое явное нежелание истца признавать, что он производил какие-то манипуляции с мотором, заставило поставить перед экспертами вопрос о том, какое моторное масло было залито в двигатель автомобиля истца.

По итогам экспертизы был установлен ряд интереснейших обстоятельств.

Во-первых, выяснилось, что причиной возгорания автомобиля явилось воспламенение нефтепродуктов, попавших на выпускной коллектор автомобиля. Следы короткого замыкания или иной причины возгорания в автомобиле отсутствовали. При этом в заключении было указано, что маслозаливочная горловина двигателя могла не обеспечивать герметичность системы, однако вследствие повреждений, полученных автомобилем при пожаре, утверждать этого определённо нельзя. Эта нерадостная для дилера новость натолкнула нас на необходимость допроса экспертов в судебном заседании. При лабораторном анализе остатков нефтепродукта, проба которого была изъята экспертами из очага пожара, обнаружены следы ароматических углеводородов.

Как пояснила допрошенная судом эксперт-химик, ароматические углеводороды входят в состав бензина, а также растворителей на нефтяной основе. Чрезвычайно важно то обстоятельство, что, по утверждению эксперта, имеющиеся следы  ароматических углеводородов не могли образоваться в результате горения моторного масла. Таким образом, причинно-следственная связь между проведенными ДЦ-2 работами или предположительно имевшейся негерметичностью маслозаливочной горловины и возгоранием автомобиля в экспертном заключении установлена не  была.

Во-вторых, выяснилось, что находившееся на момент осмотра в автомобиле истца масло было отработанным (бывшим в эксплуатации) минеральным моторным маслом. Из документации на автомобиль истца прямо следовало, что моторное масло на минеральной основе рекомендовано производителем автомобиля исключительно для бензиновых двигателей объёмом 1.0 л. Между тем, автомобиль истца был оснащён двигателем рабочим объёмом 1.4 л. Очевидно, что залив моторного масла на минеральной основе представлял собой грубое нарушение требований руководства по эксплуатации и сервисной книжки автомобиля. Доводы г-на Имярека о том, что минеральное масло могло быть залито в его автомобиль сотрудниками ДЦ-1 в ходе технического обслуживания 16 октября 2009 г. были полностью опровергнуты итоговым Актом выполненных работ и перечнем запасных частей от 16 октября 2009 г., а также показаниями допрошенных в судебном заседании свидетелей-сотрудников дилерского центра. Таким образом, судом было с достоверностью установлено, что после прохождения автомобилем истца ТО-20 в двигатель автомобиля доливалось минеральное моторное масло. Когда стало ясно, что в результате экспертизы получены данные, свидетельствующие о недобросовестности истца, который не только нарушал требования руководства по эксплуатации автомобиля, но и вводил суд в заблуждение, было решено, что пришло время главного аргумента.

В итоговых пояснениях ответчика, занявших добрый десяток листов, неоднократно было подчёркнуто, что истцом не было представлено ни доказательств наличия в автомобиле каких-либо недостатков, ни доказательств причинно-следственной связи пожара с предполагаемыми недостатками, ни, тем более, доказательств того, что в автомобиле имелся существенный недостаток. 

ЦИТИРУЕМ ДОКУМЕНТ. В соответствии со статьёй 18 Закона РФ «О защите прав потребителей» в отношении технически сложного товара потребитель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы в случае обнаружения в нем существенного недостатка.

К категории существенного недостатка закон относит неустранимый недостаток или недостаток, который не может быть устранен без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляется неоднократно, или проявляется вновь после его устранения, или другие подобные недостатки (преамбула к Закону РФ «О защите прав потребителей»). 

ЦИТИРУЕМ ДОКУМЕНТ. В силу части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно абзацу второму пункта 6 статьи 18 Закона РФ «О защите прав потребителей» в отношении товара, на который установлен гарантийный срок,  продавец отвечает за недостатки товара, если не докажет, что они возникли после передачи товара потребителю вследствие нарушения потребителем правил использования, хранения или транспортировки товара, действий третьих лиц или непреодолимой силы. Таким образом, Закон РФ «О защите прав потребителей» содержит единственное изъятие из общего правила гражданского процессуального законодательства, возлагая на продавца бремя доказывания причины возникновения недостатка товара, если недостаток обнаружен в течение гарантийного срока.

Вопрос о распределении бремени доказывания всех иных обстоятельств по судебным делам, связанным с защитой прав потребителей, по нашему мнению, решается по общим правилам гражданского процессуального законодательства. Напротив, как следовало из показаний истца, на протяжении полутора лет, предшествовавших пожару, он не замечал в автомобиле никаких недостатков и ни разу не обращался с какими-либо жалобами в автосервис.

В ходе исследовании автомобиля истца экспертами не обнаружено признаков производственных недостатков в топливной системе, системе выпуска отработанных газов, а также электропроводке автомобиля, которые могли бы послужить причиной пожара. Не было выявлено также следов аварийной работы электрооборудования автомобиля.

Что касается повреждений, причиненных автомобилю истца в результате пожара, то они, во-первых, были устранимы, а, во-вторых, относительно невелики. Для подтверждения этого факта ответчиком была составлена и представлена в суд дефектовочная ведомость на автомобиль, в которой было указана ориентировочная стоимость ремонта автомобиля и его длительность согласно нормативам официального дилера. Согласно представленному документу ремонта или замены требовали лишь отдельные элементы навесного оборудования двигателя, часть находящейся в моторном отсеке электропроводки, аккумуляторная батарея  и капот автомобиля. Ответчик полагал, что при таких условиях требование истца нельзя было считать обоснованным. Суд принял сторону ответчика, отказав истцу в иске полностью.

Чего удалось добиться

Недобросовестный потребитель не смог расторгнуть договор купли-продажи и получить деньги за автомобиль. Таким образом, имущественные интересы автодилера были соблюдены. Кроме того, удалось донести до суда общей юрисдикции мысль о том, что само по себе возгорание автомобиля не является недостатком товара, в связи с чем бремя доказывания его наличия или отсутствия распределяется между сторонами по общим правилам, установленным ГПК РФ. Состоявшееся решение в настоящий момент используется в качестве имеющего преюдициальную силу в споре этого же потребителя с дилером, осуществлявшим ТО-20. Кроме того, надеюсь, оно заложит основу формирования не-заведомо-пропотребительской судебной практике.

Если вам понравился этот кейс и вы хотите помочь автору победить во Всероссийской правовой премии «Юрист компании ‘2012» - вы можете проголосовать за него.