Обращение взыскания на единственное пригодное для проживания жилое помещение: баланс интересов должника и кредитора

В российском законодательстве содержится безусловный запрет на обращение взыскания на единственное жилое помещение. Часть 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) гласит: взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Непреклонна позиция судов по данному вопросу, которые отказывают в целях исполнения решения суда обращать взыскание на единственное жилье¹.Такая позиция законодателя и судебных органов обусловлена рядом причин. Важнейшим конституционным правом каждого человека является право на жилище. При этом его правовую основу составляют в большей степени социально-экономические отношения, нежели исключительно экономические. Благодаря такому подходу к пониманию важнейшего конституционного права становится возможными реализация и гарантия иных конституционных прав и принципов: достоинство личности, охрана права собственности, провозглашение Российской Федерации социальным государством, деятельность которого направлена на установление каждому достойного уровня жизнеобеспечения, а также социальной защищённости.

В то же время мы понимаем, что постулирование безусловного запрета на обращение взыскания на единственное жильё может повлечь конфликт интересов: кредитор подобно должнику желает, чтобы его права соблюдались, поэтому он заинтересован в том, чтобы принятое судом решение было исполнено надлежащим образом и в разумный срок. Не вдаваясь в подробности дискуссии о необходимости гарантирования права на исполнение судебных актов, следует лишь отметить, что исполнение судебного решения выступает элементом права на судебную защиту, иными словами, без исполнения решения суда защита права не будет реализована. Указанной позиции придерживается Конституционный суд Российской Федерации² (далее — Конституционный суд), а также Европейский суд по правам человека³, поскольку неисполнение судебного решения влечёт нарушение статьи 6 Конвенции о защите прав человека и его основных свобод.

В этой связи «возникающие коллизии законных интересов во всяком случае не могут преодолеваться путём предоставления защиты одним правам в нарушение других, равноценных по своему конституционному значению. В таких случаях права и законные интересы участников гражданского оборота должны получать соразмерную (пропорциональную) защиту на основе баланса конституционных ценностей. Применительно к нормативно-правовому регулированию разрешения судом коллизий интересов кредиторов и должников это означает, что установленные федеральным законодателем пределы возможного взыскания по исполнительным документам должны отвечать интересам защиты конституционных прав гражданина-кредитора, однако они не могут затрагивать основное содержание конституционных прав гражданина-должника, существо которых ни при каких обстоятельствах не должно быть утрачено»⁴.

Таким образом, на чаше весов оказываются два конституционных права: право должника на жилище и право кредитора на исполнение судебного решения. Безусловный иммунитет на обращение взыскания на единственное жилое помещение смещает акцент в сторону должника, что неминуемо подталкивает последнего к злоупотреблению своими правами. Речь идёт о том, когда должник намеренно ещё до возбуждения исполнительного производства начинает «избавляться» от принадлежащего ему имущества с целью сохранения за собой единственного жилого помещения. В такой ситуации доказать противоправные действия должника оказывается затруднительно⁵.

В то же время, это не означает, что доказать факт намеренного «избавления» должника от принадлежащего ему имущества невозможно. Анализ судом всей совокупности обстоятельств: совершение сделки после вынесения решения о взыскании с должника суммы долга, распоряжение всем своим имуществом, непринятие мер к исполнению судебного решения, заключение сделки между близкими родственниками, знание о принятых судом мерах по обеспечению иска, позволяет признать заключённую сделку мнимой, совершённой без намерения создать соответствующие ей юридические последствия, с целью освободить имущество, принадлежащее должнику, от дальнейшего ареста и описи в счёт погашения долгов⁶.

Ещё более парадоксальной оказывается ситуация, когда формально у должника есть несколько жилых помещений, однако, по мнению суда, фактически он их использовать не может. Так, должнику на момент возбуждения исполнительного производства на праве собственности принадлежали трёхкомнатная квартира, ½ доля в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру, земельный участок, а также 17/116 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом. 26.11.2013 г. был наложен запрет на совершение регистрационных действий в отношении данного имущества, а 07.12.2014 был составлен акт описи и ареста имущества, в который была включена трёхкомнатная квартира. Должник не согласился с действиями судебного пристава-исполнителя и потребовал исключить указанную квартиру из перечня имущества, на которое может быть обращено взыскание. Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленного требования, исходил из того, что данное жилое помещение нельзя считать единственным у должника. С таким выводом не согласился суд апелляционной инстанции. Он постановил, что жилой дом, в котором должнику на праве собственности принадлежат 17/116 долей, находится в аварийном состоянии и не пригоден для проживания. Факт владение ½ доли в праве на однокомнатную квартиру не может быть учтён судом, поскольку в указанной квартире зарегистрирована и проживает мать должника. Кроме того, 15.01.2014 (при том, что имущество находилось под арестом!) должником была совершена сделка по продаже ½ доли в праве на однокомнатную квартиру, государственная регистрация перехода права собственности по которой совершена не была. Все эти обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о невозможности проживания должника в однокомнатной квартире, вследствие чего она не может быть признана пригодной для проживания должника. Дополнительно судом было отмечено, что доля владения должника в однокомнатной квартире не соответствует установленным в Курганской области размерам учётной нормы площади жилого помещения и нормы предоставления, которые составляют 13 и 15 кв.м. соответственно (и это при том, что должник владеет лишь долей в праве, не выделенной в натуре!).⁷

Конституционный суд ещё 2003 году в Определении от 04.12.2003 № 456-О указывал, что «исходя из общеправового принципа справедливости защита права собственности и иных вещных прав должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота — собственников, кредиторов, должников»⁸. Запрет на обращение взыскания на единственное жилое помещение не выходит за рамки допустимых ограничений конституционного права на судебную защиту. Вместе с тем, для законодателя не исключается возможность конкретизировать данное регулирование в части, касающейся размеров такого жилого помещения.

Указанная позиция спустя несколько лет была повторно высказана Конституционным судом: «федеральный законодатель правомочен определить пределы обращения взыскания по исполнительным документам на жилые помещения, находящиеся в собственности граждан-должников, с тем чтобы обеспечить их права в жилищной сфере на уровне, позволяющем реализовать естественную потребность в жилище как необходимом средстве жизнеобеспечения»⁹. Именно при таком подходе будет соблюдён справедливый баланс между ценностями, выраженными в признании и гарантировании права частной собственности, и в общеправовом принципе добросовестного исполнения обязательств, с одной стороны, и правом на жилище — с другой.

Действительно, социальный аспект права на жилище заключается в том, чтобы обеспечить гражданину возможность достойного проживания. Именно с этой целью в жилищном законодательстве действуют понятия «норма предоставления» и «учётная норма». В тех же случаях, когда площадь жилого помещения, приходящаяся на каждого члена семьи, в разы превышает установленный государством минимум, роль такого жилища уже сводится не к обеспечению социальной стабильности гражданина, а к реализации его экономических интересов. Жилое помещение перестаёт рассматриваться как необходимое условие обеспечения жизнедеятельности, становясь инвестиционным вложением.

При этом Конституционный суд намеренно не даёт разрешения возникшего вопроса в правоприменительной плоскости, призывая к его решению законодательную ветвь власти. Государственной Думой Российской Федерации была предпринята попытка привести гражданское процессуальное законодательство в соответствии с правовой позицией Конституционного суда, изложенной в Постановлении от 14.05.2012 № 11-П. 1 декабря 2013 года депутатами был внесён законопроект № 175340-6 «О внесении изменений в статью 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» (о пределах имущественного иммунитета на единственное пригодное для проживания жилое помещение)¹⁰. Несмотря на рекомендации профильного комитета и комитета-соисполнителя принять законопроект в первом чтении, на заседании Совета Думы было принято решение отложить рассмотрение указанного законопроекта. Таким образом, законодатель отказался решать поставленный Конституционным судом вопрос.

Отдельного обсуждения требует положение части 1 статьи 446 ГПК РФ, устанавливающее правило, согласно которому обращение взыскания на единственное жилое помещение возможно, если оно является предметом ипотеки.

Судами высказываются различные позиции по данному вопросу. Так, например, Высший арбитражный суд Российской Федерации согласился с решением кассационной инстанции об отказе в обращении взыскания на жилой дом, несмотря на то, что он был передан в залог банку в качестве обеспечения исполнения обязательства по кредитному договору. Суд определил, что при установлении факта отсутствия у ответчика пригодного для проживания помещения, помимо заложенного по договору ипотеки жилого дома, а также того обстоятельства, что целевым назначением выданного индивидуальному предпринимателю кредита являлось осуществление его предпринимательской деятельности, не связанной со строительством жилого дома или квартиры для личных нужд, суды пришли к законному выводу о невозможности обращения взыскания на объекты залога по договору ипотеки в силу прямого указания закона¹¹.

В то же время, рассматривая аналогичный спор, Верховный суд Российской Федерации постановил, что ипотека имущества, переданного по договору залога, носит договорный характер, следовательно, на это имущество может быть обращено взыскание независимо от того, что оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением для залогодателя и членов его семьи¹².

Несмотря на столь противоречивые позиции высших судов, следует признать, что в большинстве случаев суды всё же принимают решения об обращении взыскания на единственное жилое помещение, являющееся предметом ипотеки. Однако означает ли это, что, предусмотрев такое исключение, законодатель и суды умаляют конституционное право каждого на жилище. Очевидно, нет, поскольку социальная функция государства даже при введении указанного исключения будет реализовываться посредством пункта 2 части 1 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации: до завершения расчётов с гражданами, утратившими жилые помещения в результате обращения взыскания на них, после продажи жилых помещений, на которые было обращено взыскание, им предоставляются жилые помещения маневренного фонда. Другой вопрос, что ввиду недостаточности жилых помещений маневренного фонда, а также неопределённого срока предоставления такого жилья — до завершёния расчетов с гражданам, указанная норма просто не действует.

Таким образом, в социальной политике государства видится дисбаланс. С одной стороны, суды безусловно сохраняют право должника на единственное жилое помещение, не желая вводить каких-либо ограничений, скажем, к минимальному размеру площади жилья, которым должен быть обеспечен должник после исполнения своих обязательств, а с другой — обращают взыскание на единственное жилое помещение, являющееся предметом ипотеки, «закрывая глаза» на то, что жильё из маневренного жилищного фонда в этом случае не всегда предоставляется. В этой связи видится необходимым скоординировать государственную политику по данному вопросу и принять необходимые поправки в действующее законодательство.

1. Определение Верховного суда РФ от 13.01.2009 № 56-В08-16.
2. Постановления от 30 июля 2001 года № 13-П, от 15 января 2002 года № 1-П, от 14  мая 2003 года № 8-П, от 14 июля 2005 года № 8-П, от 12 июля 2007 года № 10-П и от 26 февраля 2010 года № 4-П.
3. Постановление от 7 мая 2002 года по делу «Бурдов против России».
4. Постановление Конституционного суда РФ от 14.05.2012 № 11-П.
5. Решение Промышленного районного суда г. Оренбурга от 05.10.2011.
6. Решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 20.04.2012.
7. Апелляционное определение Курганского областного суда от 15.01.2015 по делу № 33-46/2015.
8. Определение Конституционного суда РФ от 04.12.2003 № 456-О.
9. Постановление Конституционного суда РФ от 14.05.2012 № 11-П.
10. http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=175340-6&02
11. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 12.08.2012 по делу № А58-5011/2011; Определение ВАС РФ от 09.10.2012 № ВАС-12676/12 по делу №А58-5011/2011.
12. Определение Верховного суда РФ от 31.05.2011 № 46-В11-5.