Кандидат юридических наук, председатель Коллегии адвокатов “Русский домъ права”, адвокат Максим Божко рассказал об изменении характера корпоративных имущественных конфликтов и о новых аспектах антикризисного управления.
- Как вы можете описать сегодняшнее состояние антикризисного менеджмента в России? Есть ли какие-то изменения, скажем, по сравнению с периодом пандемии?
- Бизнес и общество всегда меняются вместе, изменение геополитической реальности влечет за собой перемены в экономике. В пандемию наиболее распространенной проблемой стала неплатежеспособность бизнеса: из-за локдауна было невозможно заработать, соответственно, не было денег на оплату аренды, арендодатель не имел средств на свои платежи, и так далее по цепочке. В тот период антикризисный менеджмент был сосредоточен на том, чтобы помочь бизнесу выжить - то есть на отсрочку банкротств, реструктуризацию, словом, на поддержание экономической деятельности. Сегодня остро встают задачи импортозамещения и решения вопросов с иностранными бизнесами на территории страны, и роль антикризисного менеджера меняется.
- В чем состоит роль антикризисного управляющего, скажем, при импортозамещении?
- По сути, антикризисное управление - это искусство эффективной коммуникации между стейкхолдерами бизнеса, которыми могут выступать как другие компании и частные лица, так и государство. Раньше государству было, по большому счету, безразлично, как развивается бизнес. Но сегодня, когда часто возникают задачи импортозамещения на ключевых для экономики или общества предприятиях, без участия государственных структур обойтись невозможно. Причем вмешательство государства, его решение конкретных вопросов должно быть и своевременным, и стратегически верным. Антикризисный менеджер обеспечивает взаимодействие государства и бизнеса: проводит консультации с органами власти, министерствами, финансовыми организациями, добивается быстрого и максимально плодотворного решения проблем. Скажем, на предприятии, производящем электрокардиостимуляторы, продукция по объективным на сегодня причинам на 80% состоит из импортных компонентов - и хотя всем очевидно, что закрывать такое производство невозможно, требуется целый ряд процедур, чтобы обеспечить его деятельность в современных условиях. Такими вопросами, в частности, занимается моя команда.
- Какие законодательные новеллы в области антикризисного менеджмента сейчас являются самыми желанными и обсуждаемыми?
- Прежде всего, появилась надежда на то, что российские кредиторы получат приоритетные права при банкротстве иностранных компаний, работающих в России. Верховный суд недавно разрешил проводить в России банкротство иностранных компаний, у которых центр основных экономических интересов находится на территории нашей страны. Сделать эти процессы максимально эффективными могут антикризисные управляющие. С помощью отсрочек выплат, реструктуризации бизнеса, заключения многосторонних соглашений можно избежать ситуации, когда ценная техника продается по цене металлолома - и в этом заинтересованы как кредиторы, так и государство. Развитие таких практик в ближайшее время может быть очень полезным для российского бизнеса и в целом для экономики страны.
- Почему массовый уход западных компаний с российского рынка не вызвал потока юридических разбирательств?
- Привлечение судебных органов для решения хозяйственных споров - в принципе не лучший вариант. Западные компании прекрасно понимают, что правосудие может сработать и против их интересов, что только увеличит убытки. Поэтому чаще всего стороны стараются договариваться в досудебном порядке - например, уходя с нашего рынка, зарубежные компании сохраняют доверительное управление в виде российского топ-менеджмента.
- Что нового вы замечаете в области имущественных конфликтов сегодня?
- Происходит рост банкротной и уголовной практики. Часто возникают задачи, нетипичные для прошлых лет - например, распределение активов ликвидированного или отсутствующего должника. Если компания, у которой есть активы, деньги, недвижимость, ликвидирована или исключена из реестра как недействующая, или если бенефициары компании ушли из России, или попали под уголовные риски и фактически бросили бизнес - такие активы распределяются среди кредиторов. Это новая тенденция в юридической бизнес-практике.
- Как вы оцениваете с правовой точки зрения перспективу изъятия зарубежных активов российских компаний и граждан в пользу Украины?
- Об этой ситуации нет смысла говорить с точки зрения права. По самой своей сути, санкции - это действия за пределами юрисдикции. Если у санкционирующей стороны нет возможности наложить административную или уголовную ответственность за неприемлемые для нее действия, она включает санкционный механизм. То есть начинается произвол, находящийся за рамками законности. Встречаются отдельные примеры освобождения активов лиц, которые могут себе позволить решать эту проблему в индивидуальном порядке. Но большинству тех, чье имущество попало под сканции, приходится только уповать на то, что Россия введет ответные санкции, чтобы защитить интересы своих граждан.