Будет ли Россия защищать свою валюту в ущерб всем остальным целям

На днях Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике и известный колумнист, написал интересную статью о причинах резкого укрепления рубля, почему и как Эльвире Набиуллиной удалось укрепить российскую валюту после введения драконовских санкций против России. В чем, по его мнению, был успех, и почему осталась уязвимость российской экономики.

Кругман в целом с уважением пишет о Набиуллиной и приводит два главных инструмента, которые та применила, чтобы остановить падение рубля после всех санкций и заморозки ЗВР.

Она подняла ставку с 9.5% до 20%, чтобы побудить людей хранить свои деньги в России и ввела строгий контроль для предотвращения оттока капитала. Вот – два инструмента, которыми воспользовалась Набиуллина, чтобы удержать ситуацию в руках.

И тут, Кругман, задаётся вопросом:

- Нет, неудивительно, что рубль восстановился после таких радикальных мер. Вопрос в том, почему Россия готова защищать свою валюту в ущерб всем остальным целям?

И далее Кругман привел один важный постулат из экономической теории, известный как «невозможная троица».

Идея состоит в том, что есть три вещи, которая страна может требовать от своей финансовой системы: стабильность национальной валюты, свобода движение капитала и собственная монетарная политика, т.е. управление процентной ставкой в борьбе рецессиями или инфляцией.

 Теория «невозможной троицы» говорит, что у тебя не может быть всех трех инструментов, ты можешь взять только два.

Великобритания, к примеру, имеет открытые рынки капитала, независимую денежно-кредитную политику от Европы и США, но вынуждена мириться с тем, что курс ее фунта колеблется к курсам других валют.

Страны Европы выбрали другой путь - у них свободной движение капитала, стабильная валюта, но они отказались от денежной независимости и выбрали общий ЕЦБ.

Китай выбрал стабильную валюту и собственную денежно-кредитную политику, но сохранил контроль над движением капитала.

Вот три пути, которая должная выбрать любая страна, если хочет развиваться. И тут Кругман ставит под сомнение выбор России, которая из трех инструментов выбрала не два, а только один – устойчивый рубль. Набиуллина ввела контроль над движением капитала и «пожертвовала денежной независимостью, резко повысив процентный ставки перед надвигающейся рецессий».

Далее Кругман пустился в политические рассуждения, зачем по такому пути пошла Россия. Мол, для того чтобы успокоить население и замылить глаза Путину. Что, мол, именно устойчивый рубль будет более всего показывать «устойчивость системы», даже если экономика будет падать и разрушаться. Что, мол, в авторитарных режимах всегда так, приводе примеры Турции и Аргентины. Оставим на совести нобелевского лауреата все эти рассуждения, в стиле фельетона, про «авторитарный» режим и замыливания глаз для населения и Путина. 

Прошло всего чуть более месяца после 24.02, и сейчас еще рано говорить об итогах экономического курса, выбранного Россией. В первые дни и недели были, возможно, применены и самые из радикальных мер, чтобы успокоить рынок и ситуацию на финансовых рынках.

Но Кругман прав, утверждая, что из имеющихся инструментов управления нужно опирать на две ноги из трех, а не одну.

С устойчивостью рубля наш ЦБ уже разобрался.

Теперь нужно разбираться с процентной ставкой. Если мы хотим бороться с рецессией, падением производства, а оно будет, ввиду введенных санкций, то нужно – срочно понижать ставки!

Именно устойчивый рубль (скажем в диапазоне 75-80 руб/$) и учетная ставка на уровне 4-5% годовых, вот те два инструмента, те две ноги которые и обеспечат стране устойчивый рост.