«По какому праву вы меня судите?» Юридическая ответственность за военную агрессию

Не так давно, ещё лет сто назад, считалось, что любое государство имеет бесспорное право использовать войну в качестве инструмента своей внешней политики, и что это — неотъемлемая часть государственного суверенитета страны. Государства постоянно воевали друг с другом, то и дело захватывая друг у друга куски территории, а то и полностью аннексируя побеждённого противника, и это считалось вполне естественным.

Правда, высоколобые мыслители, вроде Гуго Гроция, давно уже делили войны на справедливые (и потому допустимые) и несправедливые (и потому недопустимые); но реальные политики эти прекраснодушные рассуждения всерьёз не принимали.

Ситуация радикально изменилась лишь после Второй мировой войны. С тех пор развязывание агрессивной войны считается нарушением императивных норм международного права, предполагающим возможность в том числе и уголовного преследования виновных.

Однако не всякая война преступна. Разумеется, агрессией не считается война, ведущаяся страной в порядке самообороны, а также коллективные акции международного сообщества, предпринимаемые против агрессора.

***

Предшественником современных международно-правовых норм на обсуждаемую тему стал так называемый пакт Бриана-Келлога от 1928 года (Аристид Бриан — министр иностранных дел Франции, Фрэнк Келлог — госсекретарь США).

Этот международный договор впервые провозгласил отказ от войны как орудия национальной политики. Участниками пакта стали все основные страны тогдашнего мира, включая США, Францию, Великобританию, Германию, Италию, СССР и др.

Увы, как мы теперь знаем, этот пакт не предотвратил мировой войны, но всё же он стал одним из правовых оснований для будущего Нюрнбергского процесса Там нацистским лидерам, помимо прочего, были предъявлены обвинения в нарушении этого пакта.

Документы самого Нюрнбергского трибунала стали важнейшим правовым источником, определяющим ответственность за развязывание войны. В «Нюрнбергских принципах», кодифицировавших правила Нюрнбергского трибунала, по этому поводу говорится следующее.

«Преступления, указанные ниже, наказываются как международно-правовые престуf

• i) планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений;
• ii) участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из действий, упомянутых в пункте (i).»

Далее там же говорится об ответственности за «военные преступления» и «преступления против человечности», но «преступление против мира» (включая развязывание агрессивной войны) мыслится как самостоятельный состав преступления, ответственность за которое возникает независимо от личного участия в военных преступлениях или преступлениях против человечности.

Запрет на «акты агрессии» и другие «нарушения мира» в 1945 году был включён в Устав ООН, причём «подавление актов агрессии или других нарушений мира» было названо одной из важнейших целей новой организации.

Авторы Устава предусмотрели и механизм такого «подавления» (см. Главу VII Устава). Согласно Уставу, Совет Безопасности ООН определяет существование «нарушения мира или акта агрессии» и решает, какие меры следует предпринять против нарушителя. В том числе Совбез может принять решение о вооружённых действиях. Поскольку своих войск у Совбеза нет, члены ООН обязуются предоставить в его распоряжение свои вооружённые силы.

Значительно позже, в 1974 году, Генеральная Ассамблея ООН в одной из резолюций (№ 3314) дала определение агрессии. Резолюции Генассамблеи не имеют обязательного характера, но могут учитываться при вынесении решений Совбезом.

«Актами агрессии» в этой резолюции были признаны, в частности, «вторжение или нападение вооружённых сил государства на территорию другого государства», «любая аннексия с применением силы территории другого государства или части её», «бомбардировка вооружёнными силами государства территории другого государства», а также «засылка государством ... вооружённых банд, групп, иррегулярных сил или наёмников, которые осуществляют акты применения вооружённой силы против другого государства».

Стоит добавить, что сегодня развязывание агрессивной войны является преступлением и по национальным законам многих стран мира.

Так, например, в УК РФ есть специальная статья (ст. 353), которая так и называется: « Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны». За «планирование, подготовку или развязывание» полагается до 15 лет, а за «ведение» — до 20 лет.

Есть там и статья «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны» (ст. 354), применимая, в частности, к пропагандистам и чиновникам. Если такие призывы осуществляются «с использованием средств массовой информации либо лицом, занимающим государственную должность», то наказание — до пяти лет лишения свободы.

Понятно, впрочем, что когда речь идёт о лидерах самой страны-агрессора, то для привлечении их к ответственности за подобные преступления по национальному праву этой же страны, скорее всего, придётся подождать смены режима…

Упомянутые выше международные нормативно-правовые акты отнюдь не являются пустыми декларациями. В ряде случаев они применялись вполне эффективно и после Нюрнбергского процесса.

Быть может, наиболее яркий пример слаженного международного противодействия стране-агрессору — освобождение Кувейта от его оккупации Ираком.

2 августа 1990 года четыре дивизии иракской армии вторглись в соседний Кувейт. Они легко преодолели сопротивление армии Кувейта и уже к вечеру захватили столицу страны (эмиру Кувейта удалось бежать в Саудовскую Аравию). В Кувейте было создано «временное правительство Свободного Кувейта», которое тут же обратилось к Ираку с просьбой о присоединении. 8 августа Ирак объявил о вхождении Кувейта в состав Ирака.

Реакция международного сообщества последовала незамедлительно. Уже 2 августа была принята резолюция Совета Безопасности ООН (№ 660), в котором вторжение Ирака в Кувейт было признано «нарушением международного мира и безопасности». Совбез осудил вторжение и потребовал вывода иракских войск. Поскольку Ирак не послушался, Совбез через несколько дней ввёл против него суровые экономические санкции (резолюция № 661). Но и это не помогло.

После провала многочисленных попыток мирного урегулирования Совбез принял резолюцию (№ 678 от 29 ноября 1990 г.), основанную на упоминавшейся выше VII главе Устава ООН, в которой Ираку в ультимативной форме предлагалось вывести войска из Кувейта за полтора месяца, в противном случае все государства-члены ООН уполномочивались «использовать все необходимые средства», чтобы «восстановить международный мир и безопасность».

По сути, эта резолюция предоставила уже сложившейся международной коалиции во главе с США право на военную операцию по освобождению Кувейта. Резолюция была принята 12 голосами из 15. Из постоянных членов Совбеза воздержался лишь Китай, остальные, включая СССР, были «за». Из непостоянных членов лишь двое оказались против (Куба и Йемен).

Ирак ультиматум отверг. 17 января 1991 года коалиция начала боевую операцию, и к концу февраля освободила Кувейт, а впоследствии вернула к власти прежнего монарха. Коалиционные силы вошли и в Ирак, но до его столицы Багдада не добрались. Было подписано мирное соглашение, и режим Саддама Хуссейна устоял.

На Ирак была возложена обязанность возместить ущерб пострадавшим от агрессии (специальная комиссия при Совбезе удовлетворила претензии 1,5 млн. лиц на общую сумму в 52 млрд. долларов). Экономические санкции практически парализовали экономику Ирака. Однако лично зачинщики агрессии тогда остались, по сути, безнаказанными.

***

И всё же предусмотренный Уставом ООН механизм далеко не так эффективен, как хотелось бы.

Одной из проблем современного мирового правопорядка является то, что при отсутствии согласия между постоянными членами Совета Безопасности ООН все международно-правовые механизмы противодействия агрессии на уровне ООН, по сути, блокируются.

Так, если военную агрессию совершит страна, являющаяся постоянным членом Совбеза, то Совбез никогда не признает эту агрессию агрессией. Ведь такая страна, воспользовавшись своим правом вето, всегда может заблокировать соответствующую резолюцию Совбеза. То же относится и к возможной агрессии со стороны стран-сателлитов такого члена Совбеза.

Оборотной стороной этой медали является то, что другие постоянные члены Совбеза могут предпринять любые, в том числе военные, действия против страны, которую они считают агрессором, не опасаясь санкций со стороны Совбеза. Да, Совбез не сможет признать агрессора агрессором, но он не признает неправомерными и их действия по противодействию агрессии. Ведь в случае чего теперь уже эти страны могут заблокировать соответствующую резолюцию!

Это в значительной мере возвращает нас в XIX век, когда великие державы то и дело воевали между собой, причём каждая объявляла свою войну справедливой, а противника — злодеем. К сожалению или к счастью, но система ООН не имеет механизмов «принуждения к миру» при отсутствии согласия между пятью мировыми лидерами (Великобритания, Китай, Россия, США, Франция).

Благо, между собой они всё же пока не воюют, поскольку у каждой страны есть ядерное оружие.

***

Иллюстрацией к сказанному о несовершенстве международных механизмов может служить история второго вторжения коалиционных сил под предводительством США в Ирак (2003 г.).

На этот раз претензии США к режиму Саддама Хуссейна состояли в том, что он, вопреки резолюции Совбеза ООН, производит и хранит оружие массового поражения, а также что он поддерживает международный терроризм. (Первое из обвинений, основанное на данных американской разведки, впоследствии оказалось недостоверным, второе тоже толком никогда не было доказано.) Предъявлялись также и претензии, связанные с давним вторжением в Кувейт, но их вряд ли можно принимать всерьёз, ведь Кувейт давно уже был освобождён.

На этот раз разрешения Совбеза на военную операцию США получить не удалось. Была принята лишь резолюция (№ 1441 от 8 ноября 2002 г.), предписывающая Ираку «разоружение», но про военные контрмеры там ничего не было. Что касается вторжения, среди постоянных членов Совбеза эту идею США поддерживала лишь Великобритания, а Франция, Россия и Китай высказывались за дипломатическое решение проблемы.

Тем не менее операция состоялась. 19 марта 2003 года силы коалиции (США, Великобритания и несколько других стран) вторглись в Ирак. Война была формально выиграна уже 1 мая, но затем последовал многолетний период нестабильности, который, по сути, до сих пор не закончился. Так или иначе, режим Саддама Хуссейна в результате военной операции был свергнут.

Однако вопрос о правомерности этой операции в свете международного права остаётся, мягко говоря, спорным. Многие политики и правоведы склонны считать, что главным нарушителем международного права в данном случае был не Ирак, а США. Как бы ни был отвратителен иракский режим, само по себе это ещё не юридическая причина для начала военных действий!

Так, российский президент Владимир Путин уже после окончания операции говорил следующее.

«Применение силы за границей в соответствии с действующим международным правом может иметь место только в случае санкций Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, таковы международные законы. Все, что сделано без санкций Совета Безопасности ООН, нельзя признать справедливым и оправданным».

С другой стороны, разумеется, Совбез не признал и никогда не признает вторжение США и их союзников в Ирак в 2003 году актом агрессии. Так что, формально говоря, проблема правомерности операции в свете международного права остаётся неразрешённой.

***

Между тем свержение иракского режима дало возможность привлечь к юридической ответственности бывшее руководство страны. Этим занялось её новое руководство, пришедшее к власти с помощью сил коалиции.

Самого Саддама Хуссейна поймали в декабре 2003 года. В 2004 году ему в предварительном порядке предъявили обвинения в иракском суде. Среди них были обвинения в убийстве религиозных лидеров и членов оппозиционных партий, в убийствах и изгнании курдов, в подавлении восстаний курдов и шиитов, а также во вторжении в Кувейт в 1990 году.

Именно последнее обвинение вызвало наиболее бурную реакцию бывшего диктатора.

«В Кувейт вошли вооружённые силы. Как можно предъявлять обвинения официальному лицу без учёта официальных гарантий, предусмотренных конституцией и законами? По какому праву вы рассматриваете моё дело?»

Впрочем, Садам полагал, что Кувейт он захватил правильно.

«Как можно судить Саддама за Кувейт, когда кувейтцы сказали, что они превратят иракских женщин в дешёвых проституток? [Здесь экс-диктатор говорит о себе в третьем лице.] Он защитил честь Ирака и восстановил исторические права Ирака над этими собаками!»

Судья в ответ вынес Саддаму предупреждение и заявил, что он не потерпит таких выражений в зале судебных заседаний.

По каждому из обвинений предполагалось провести отдельный процесс.

Первым стало обвинение в массовом убийстве жителей шиитской деревни аль-Дуджейль в 1982 году. Тогда 148 человек, включая стариков, женщин и детей были убиты за то, что в районе этой деревни было совершено неудавшееся покушение на Саддама.

Вторым стало обвинение в геноциде курдов северного Ирака в конце 1980-х в рамках операции «Анфаль». По разным оценкам, в ходе операции было убито от 50 тыс. до 182 тыс. курдов, около 700 тыс. оправили в концлагеря, миллион человек стали беженцами.

Увы, до рассмотрения остальных обвинений, включая вторжение в Кувейт, дело так и не дошло. Уже в первом процессе Саддама Хуссейна приговорили к казни через повешение.

Международные правозащитные организации выражали сомнения в справедливом характере суда, но это не помогло экс-диктатору. Приговор был приведён в исполнение 30 декабря 2006 года. Несколько сподвижников Саддама также были казнены или приговорены к длительным срокам.

Вопрос же о юридической ответственности Саддама Хуссейна за вторжение в Кувейт остался, формально говоря, неразрешённым.

***

Но что же международные трибуналы? Не они ли находятся в наилучшей позиции для того, чтобы в случае военного конфликта определить, кто агрессор, а кто жертва?

К сожалению, международное правосудие срабатывает далеко не всегда. Ключевыми его проблемами являются ограниченность юрисдикции международных судов и ограниченность возможностей по исполнению их решений. И здесь тоже при отсутствии согласия среди постоянных членов Совбеза система не может работать эффективно.

Среди международных трибуналов прежде всего следует упомянуть Международный суд ООН (International Court of Justice), учреждённый Уставом ООН. Этот суд находится в Гааге.

Международный суд ООН предназначен для разрешения споров между членами ООН. Однако его юрисдикция не имеет «автоматического» характера. Для рассмотрения спора этим судом необходимо либо (1) особое соглашение стран-участников спора, либо (3) положение в международном договоре между ними, передающее размещение споров этому суду, либо (3) одностороннее заявление государства о признании юрисдикции Суда обязательной в споре с любым другим государством, сделавшим аналогичное заявление.

Что касается упомянутых односторонних заявлений, таковые были сделаны более чем 70 странами; однако из постоянных членов Совбеза — лишь Великобританией.

Если страна-участник разбирательства в Суде не исполняет добровольно его решение (принятое при наличии юрисдикции), то принуждением к исполнению может заняться Совбез ООН.

Как видим, передача спора на рассмотрение Суда — дело, по сути, добровольное для участников спора. Ввиду этого вопрос об агрессии обычно не доходит до рассмотрения Суда, а рассматривается сразу Совбезом (если вообще рассматривается). Следует также отметить, что в случае потенциальной агрессии со стороны постоянного члена Совбеза, даже если Суд примет решение не в пользу такой страны, принуждение к исполнению решения на уровне Совбеза окажется невозможным ввиду права вето, имеющегося у этой страны.

Характерный пример — дело «Никарагуа против США» (1986). Суд признал, что США нарушили международное право, поддерживая антиправительственных повстанцев («контрас»). Свою юрисдикцию суд основал на договоре о дружбе между двумя странами, заключённом в 1956 году. Однако США отказались признать юрисдикцию суда, а впоследствии заблокировали в Совбезе принудительное исполнение его решения.

Другой важный международный трибунал — Международный уголовный суд (МУС), учреждённый т. н. Римским статутом в 1998 году и начавший работу в 2002 году. Он тоже находится в Гааге.

Это первый постоянно действующий международный суд (до этого были лишь трибуналы ad hoc), предназначенный для уголовного преследования лиц, ответственных за преступление агрессии, а также за геноцид, преступления против человечности и военные преступления . Он не решает споры между государствами, а наказывает виновных в преступлениях людей. Но, понятно, и ему порой приходится разбираться в том, кто в военном конфликте был агрессором, а кто жертвой. (Преступление агрессии рассматривается, только если оно совершено после 17 июля 2018 года, когда вступили в силу соответствующие поправки в документы МУС.)

Ключевая проблема МУС также состоит в ограниченности его юрисдикции. США, которые были одним из инициаторов создания МУС, впоследствии охладели к этой идее и отказались от ратификации Римского статута, да и вообще отозвали свою подпись под документом. Тот же самый трюк впоследствии проделала и Россия (подпись отозвана в 2016 году).

Более того, в 2002 году США приняли закон о запрете сотрудничества с МУС, получивший неформальное название «Закон о вторжении в Гаагу». Закон запрещает выдачу американцев МУС, а также уполномочивает президента принимать «все необходимые и надлежащие меры» (предположительно, вплоть до военных) для освобождения американцев и их союзников, если МУС подвергнет их лишению свободы.

МУС рассматривает преступления, совершённые на территории стран, подписавших Римский статут или признавших юрисдикцию суда путём подачи соответствующей декларации. При этом гражданство преступника не имеет значения! (То есть в принципе к ответственности могут привлечь, например, американца или россиянина.) Совбез ООН также может (теоретически) передать на рассмотрении МУС дело в отношении преступлений, совершённых в иных странах.

Кроме того, МУС уполномочен рассматривать преступления, совершенные гражданами стран, находящихся в территориальной юрисдикции МУС, даже если преступление совершено в иной стране.

На практике МУС пока что занят в основном африканскими делами. Расследования был инициированы по 14 различным ситуациям. Обвинения были пока что предъявлены в общей сложности 45 людям, включая бывших и действующих политиков Судана, Кении, Ливии, Кот-д-Ивуара, Демократической республики Конго. Осуждены пока всего лишь двое: предводители повстанческих отрядов в Демократической республике Конго (Thomas Lubanga Dyilo — 14 лет; Germain Katanga — 12 лет).

Однако МУС — это не только Африка.

Так, Украина, не будучи участником Римского статута, заявила о признании юрисдикции МУС в отношении действий правительства Виктора Януковича против «Майдана», а также в отношении событий 2014 года и позднее в Крыму и в Донбассе. (Как уже упоминалось, к ответственности в МУС потенциально могут быть привлечены и неграждане Украины.)

В декабре 2020 года прокурор МУС завершил предварительное исследование вопроса. По заключению прокурора, есть разумные основания полагать, что в Украине действительно были совершены военные преступления и преступления против человечности. Следующий возможный шаг — начало официального расследования. До приговора, скорее всего, ещё далеко…

***

Следует также упомянуть о международных трибуналах ad hoc, которые иногда создаются Советом Безопасности ООН для привлечения к ответственности виновных в преступлениях против человечности, геноциде, военных преступлениях в рамках конкретных конфликтов.

Международный трибунал по бывшей Югославии был создан в 1993 году для рассмотрения преступлений, совершённых во время войн в Югославии (1991-2001 годы). В итоге трибунал приговорил к различным срокам 90 человек, которые в основном были переданы для отбывания наказания в различные страны. Один из главных обвиняемых, Слободан Милошевич, не дожил до приговора, так как в 2006 году умер в тюремной камере от инфаркта.

Международный трибунал по Руанде был создан в 1994 году для наказания лиц, ответственных за геноцид в Руанде и в сопредельных государствах в 1994 году. В итоге трибунал приговорил к различным срокам 61 человека.

Понятно, что для создания подобного трибунала ad hoc также необходимо согласие между постоянными челнами Совбеза.

Однако возможно создание подобных трибуналов и без участия органов ООН.

Так, для рассмотрения дел о международных преступлениях, совершённых в Чаде во времена президента Хиссена Хабре (1982-1990), в 2013 году был сформирован Специальный африканский трибунал.

Трибунал был создан на основании договора между Африканским союзом (включает 55 африканских государств, в том числе Чад и Сенегал) и Сенегалом. Именно в Сенегал сбежал Хабре из Чада после свержения.

Ранее в Чаде экс-президента приговорили к смерти, но Сенегал отказался его выдать. Бельгия также потребовала экстрадиции Хабре, а когда Сенегал отказал, обратилась в Международный Суд ООН. В 2012 году Международный Суд потребовал от Сенегала либо судить экс-президента, либо экстрадировать его в Чад.

Реакцией на это и стало создание Специального трибунала. Суд проходил в Сенегале по правилам сенегальского судопроизводства.

В 2015 году начался процесс, который сам подсудимый назвал «фарсом».

«Долой империалистов! Это фарс, организованный прогнившими сенегальскими политиканами. Предатели Африки, прислужники Америки!»

В 2016 году Хиссену Хабре дали пожизненный срок за преступления против человечности (в частности, он был признан виновным в убийстве 40 тыс. человек, которых он считал политическими противниками). В 2021 году экс-президент умер в тюрьме от ковида.

***

Человечество верно, хотя и медленно, движется в сторону отказа от войны как средства решения международных споров. Кто-то, возможно, отнесётся к этому тезису скептически, но на дистанции хотя бы в сто лет это очень хорошо заметно.

После Нюрнбергского трибунала исчезла практика формального объявления войны неприятному соседу. Военные действия неизменно пытаются оправдать «самообороной» или иными благородными целями.

Более, того, почти исчезла практика формального присоединения территорий других стран. Чуть ли не единственный пример, когда одна страна-член ООН аннексировала часть территории другой страны-члена ООН — это Крым (ну разве что ещё Голанские высоты можно вспомнить).

Чаще на взятой под контроль территории создаётся марионеточное государство без формального присоединения к стране-захватчику. Ну что же, это уже в каком-то смысле прогресс!

Да, и сегодня многие правители не прочь решить свои внутренние и внешние проблемы путём «маленькой победоносной войны» против соседа, кажущегося им беззащитным. Однако это далеко не так безопасно, как век или два назад.

Сегодня стране, развязавшей агрессивную войну, и лично её руководителям грозят вполне реальные неприятности. К сожалению, международно-правовые механизмы подавления агрессии срабатывают далеко не всегда. Система поддержания международного мира остаётся хрупкой и несовершенной. И все же порой заслуженная кара настигает виновных — будь то в международном трибунале или в суде своей собственной страны после смены режима.

Так, например, в случае гипотетического вторжения российских войск в Украину (о котором сегодня так много говорят), практически нереально будет принять какие-то контрмеры на уровне Совета Безопасности ООН, поскольку Россия там обладает правом вето. Но это не означает, что подобные действия останутся безнаказанными.

Прежде всего, следует ожидать весьма жёстких экономических санкций, по сравнению с которыми все предыдущие санкции могут показаться детскими игрушками. Эти санкции не получится ввести на уровне Совбеза, но их могут вводить отдельные страны и группы стран.

Что касается формально-юридических действий, принципиально возможно привлечение к уголовной ответственности виновных в агрессии в рамках Международного уголовного суда. Россия не признаёт его юрисдикцию, но Украина признаёт, во всяком случае в отношении действий в Крыму и Донбассе. А это значит, что к уголовной ответственности за совершённые там преступления могут быть привлечены и граждане других стран. Конечно, остаются проблемы с тем, как международному суду физически добраться до виновных, но эти проблемы не всегда являются непреодолимыми.

Зачинщиков (гипотетической, повторюсь) военной агрессии можно судить и по внутреннему российскому законодательству. Но, очевидно, для этого придётся дождаться смены режима. После этого, кстати, могут быть сняты препятствия и для создания международных трибуналов для рассмотрения соответствующих преступлений. (См. пример Югославии.)

Так что, думаю, «ястребам» в руководстве различных стран особенно расслабляться не следует. Сегодня они могут чувствовать себя вполне комфортно. Но не исключено, что завтра они будут восклицать со скамьи подсудимых, подобно одному бывшему президенту: «По какому праву вы меня судите?».

Надеюсь, что на этот вопрос отчасти отвечает моя статья…