❓Можно ли в этой ситуации выйти сухим из воды и как это сделать?
Закон о банкротстве и разъяснения судебной практики с одной стороны всех уравнивают презумируя вину контролирующих лиц в доведении до банкротства организации, при этом не важно реальный или номинальный был директор, с другой стороны все-таки при определенных обстоятельствах суд может освободить полностью от ответственности номинального директора или снизить ее размер.
📌От чего это зависит?
1️⃣Номинальный директор должен занимать активную позицию в суде и помогать суду и арбитражному управляющему установить бенефициаров и лиц, реально контролировавших организацию банкрота и доведших ее до такого состояния;
2️⃣Номинальный директор должен содействовать суду в раскрытии выведенных активов предприятия и раскрытию личных активов бенефициаров.
🎬Может кто помнит американские фильмы из жанра детективы про расследование уголовных дел, когда за сделку со следствием обвиняемый получал условный или минимальный срок лишения свободы.
Так вот принцип в защите номинального директора от субсидиарный ответственности аналогичный.
📌В нашей практике было успешно завершенное дело по защите номинального директора. Дело о банкротстве ООО «Фрейя», А40-263621/2019 защищали последнего директора Романенко Н. Судья не сразу встал на нашу сторону, пришлось попотеть в первой, апелляционной и кассационной инстанции, только кассация услышала наши доводы.
💬В настоящее время в работе еще есть пару дел о защите номинальных руководителей от ответственности. Следите за развитием событий.
Комментарии
2Российские фильмы, всё же лучше
— Я — Фунт, — повторил он с чувством. — Мне девяносто лет. Я всю жизнь сидел за других. Такая моя профессия — страдать за других.
— Ах, вы подставное лицо?
— Да, — сказал старик, с достоинством тряся головой. — Я — зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. Я сидел при Александре Втором «Освободителе», при Александре Третьем «Миротворце», при Николае Втором «Кровавом».
И старик медленно загибал пальцы, считая царей.
— При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при нэпе! Как я сидел при нэпе! Это были лучшие дни моей жизни. За четыре года я провел на свободе не больше трех месяцев. Я выдал замуж внучку, Голконду Евсеевну, и дал за ней концертное фортепьяно, серебряную птичку и восемьдесят рублей золотыми десятками. А теперь я хожу и не узнаю нашего Черноморска. Где это все? Где частный капитал? Где первое общество взаимного кредита? Где, спрашиваю я вас, второе общество взаимного кредита? Где товарищество на вере? Где акционерные компании со смешанным капиталом? Где это все? Безобразие!
ага.... всё оттуда же
— Вы не знаете такого — Корейко Александра Ивановича? — спросил Остап, взглянув на папку с ботиночными тесемками.
— Не знаю, — ответил старик. — Такого не знаю.
— А с «Геркулесом» у вас были дела?
При слове «Геркулес» зицпредседатель чуть пошевелился. Этого легкого движения Остап даже не заметил, но будь на его месте любой пикейный жилет из кафе «Флорида», знавший Фунта издавна, например, Валиадис, то он подумал бы: «Фунт ужасно разгорячился, он просто вне себя».
Как Фунту не знать «Геркулеса», если последние четыре отсидки были связаны непосредственно с этим учреждением! Вокруг «Геркулеса» кормилось несколько частных акционерных обществ. Было, например, общество «Интенсивник». Председателем был приглашен Фунт. «Интенсивник» получил от «Геркулеса» большой аванс на заготовку чего-то лесного — зицпредседатель не обязан знать чего именно. И сейчас же лопнул. Кто-то загреб деньгу, а Фунт сел на полгода. После «Интенсивника» образовалось товарищество на вере «Трудовой кедр» — разумеется под председательством благообразного Фунта. Разумеется, аванс в «Геркулесе» на поставку выдержанного кедра. Разумеется, неожиданный крах, кто-то разбогател, а Фунт отрабатывает председательскую ставку — сидит. Потом «Пилопомощь» — «Геркулес» — аванс — крах — кто-то загреб — отсидка. И снова: аванс — «Геркулес» — «Южный лесорубник» — для Фунта отсидка — кому-то куш.
— Кому же? — допытывался Остап, расхаживая вокруг старика. — Кто фактически руководил?
Старик молча сосал чай из кружки и с трудом приподымал тяжелые веки.
— Кто его знает? — сказал он горестно. — От Фунта все скрывали. Я должен только сидеть, в этом моя профессия. Я сидел при Александре Втором, и при Третьем, и при Николае Александровиче Романове, и при Александре Федоровиче Керенском. И при нэпе, до угара нэпа и во время угара, и после угара. А сейчас я без работы и должен носить пасхальные брюки.