Финтех-стартапы — новое явление для России. И выживать им непросто. Из запущенных проектов «выбились в люди» единицы. Часть просто канула в Лету, а часть была вынуждена стать «отростками» классических банков. Почему так происходит?
Новый друг или старый враг?
Понятие «финтех» для нашей страны неизведанное и вызывает много вопросов. Если с определением финтеха все более-менее ясно, то с тем, кого конкретно относить к таким компаниям, сложнее.
Некоторые участники банковского рынка уверены, что финтех-компании — это своеобразные «убийцы» банков, другие — что они даже не являются полноценными конкурентами кредитным организациям.
Например, основатель Тинькофф Банка Олег Тиньков заявляет, что финтех-стартапы — это способ вытягивать деньги из инвесторов-толстосумов.
«Я не верю в финтех-стартапы, я считаю, что это «пузырь». По многим параметрам. Если какому-нибудь стартапу с технологическим проектом в области финансовых сервисов удастся выйти на безубыточность или кто-то купит такой стартап, имея на то веские экономические причины, мое мнение, может быть, и изменится. Пока что я рассматриваю это просто как некий тренд и простой способ вытягивания денег из инвесторов-толстосумов, — сказал Тиньков в интервью аналитикам Sberbank CIB. — Новые компании создаются для участия в финтех-конференциях. Они не привлекают клиентов и занимаются трансакционным бизнесом, который приносит 2% прибыли, 1% из которых нужно отдать платежным сетям. При комиссии в 1% ваш бизнес должен быть очень масштабным».
В то же время регулятор считает, что в скором времени банки почувствуют всю опасность конкуренции с технологическими компаниями. К примеру, начальник центра финансовых технологий ЦБ РФ Максим Григорьев относительно недавно заявил, что стремительное развитие финансовых технологий — один из наиболее значительных вызовов для банковского сектора. И если сектор на этот вызов ответить окажется не способен, то вполне может проиграть технокомпаниям.
«Развитие технологий опережает прогнозы. Мы не можем сказать даже, что будет в ближайший год. Для банков очень важно понять, что основной вызов заключается в том, чтобы адаптировать новые финансовые технологии, это позволит остаться конкурентными, не проиграть технологическим компаниям, — считает Григорьев. — В противном случае банки могут повторить тот путь, который прошли телекоммуникационные компании, которые превратились в коммодитис и успешно заменяются другими видами компаний».
На деле же финтех-компании и банки все чаще становятся не конкурентами, а симбиотическими организмами.
Бодро стартовавшие в России небанковские банки, или, как их чаще называют, необанки, так или иначе влились в существующие кредитные организации.
После того как екатеринбургский Банк24.ру — лидер дистанционного банковского обслуживания — лишился лицензии, его «детище» сервисно-бухгалтерская компания «Кнопка» была интегрирована в Альфа-Банк. «Кнопка» предлагала компаниям поддержку в лице трех специалистов: бухгалтера, бизнес-ассистента и юриста и даже со временем была выделена в отдельное юридическое лицо.
Instabank, расчетным банком которого выступал Военно-Промышленный Банк (ВПБ), объявил о своем закрытии спустя три года после запуска. Сам ВПБ прожил немногим дольше своего «подопечного».
«Рокетбанк», прославившийся на финансовом рынке публичными перепалками в твиттер-пространстве с Олегом Тиньковым и изначально работавший на базе банка «Интеркоммерц», весной этого года был выкуплен банком «Открытие». За несколько месяцев до этого ЦБ РФ отозвал лицензию у самого «Интеркоммерца».
«А потом все резко прекратилось»
По мнению Романа Потемкина, создателя финансового приложения UPUP для родителей и детей (в прошлом — основатель Instabank), повсеместному распространению финтех-стартапов в России мешают закрытость рынка и небольшая клиентская масса. Для инвесторов такой рынок не привлекателен.
«Если говорить про закрытие Instabank, то мы не смогли масштабироваться. У нас были хорошие показатели в плане той же доходности на одного клиента. Но денег, которые мы привлекли, было недостаточно для того, чтобы собрать достаточную клиентскую массу для развития. «Рокетбанк» не выжил как отдельный проект по той же причине, хотя инвестиций они собрали больше. Но ни им, ни нам не удалось в итоге выйти на точку безубыточности», — признает Потемкин.
Он также отмечает, что российский рынок финтеха в принципе очень маленький. Сложно не только «выстрелить» на нем стартапом, но даже просто запустить его, соглашаются участники рынка.
«Еще в 2011—2012 годах в России очень легко было получить деньги под новый финтех-проект. Причем российские венчурные капиталисты были готовы вкладываться в проекты по небывало высоким ценам. А потом все резко прекратилось. В 2014—2015 годах никто уже финтех-стартапы не финансировал», — вспоминает Потемкин.
По сути, среди необанков показал удивительную живучесть лишь Модульбанк. В качестве банковского сервиса для малых и средних предприятий он изначально работал под банком «Региональный Кредит». В итоге «Модуль» поглотил «РегКредит» — правда, такая схема была оговорена обоими участниками проекта заранее в случае прибыльности потенциального поглотителя.
Финтех-проекты, подобные Instabank и «Рокетбанку», не приживаются нигде, уверен совладелец и заместитель председателя правления Модульбанка Олег Лагута.
«Simple, с которого многие брали пример, тоже не показывает впечатляющих результатов. На мой взгляд, главная проблема таких сервисов в том, что они остаются на стыке банка, который обеспечивает базовые процессы, и самого приложения — интерфейса для пользователя, — говорит Лагута. — Мы в Модульбанке сразу решили, что новый современный банк для предпринимателей должен быть с собственной лицензией. Это позволило нам не только заниматься интерфейсами взаимодействия с клиентами и сервисом, но и глубоко перестроить все процессы банка. Также это дало возможность сильно сократить срок запуска новых продуктов».
Что мешает и что помогает
Финансовый аналитик ГК «Финам» Тимур Нигматуллин видит два ключевых фактора, мешающих развитию в России финтеха: крайне изменчивое отраслевое регулирование и сложность привлечения капитала на всех стадиях развития бизнеса (в том числе венчурное, пре-IPO, IPO).
«При этом развитию финтеха, несомненно, способствует огромный потенциал рынка. На текущий момент 80% платежей в РФ производится кешем, а 73% трансакций по картам связаны со снятием кеша. Между тем в России очень дешев доступ в мобильный Интернет, проникновение смартфонов составляет 45%, трансграничная интернет-торговля популяризирует интернет-платежи, — перечисляет Нигматуллин. — Таким образом, если компании из сектора финтеха удается обойти проблемы, связанные с привлечением финансирования и жесткостью регулирования, она длительное время может показывать высокие темпы органического роста».
И все же финтех очень слабо развит не только у нас, но и во всем мире, парирует Андрей Романенко, сооснователь QIWI, генеральный директор и акционер «Эвотор».
«В Штатах, к примеру, до сих пор до 80% платежей совершается с помощью чеков, — говорит Романенко. — Самое главное, чтобы банки поняли, что основной доход у них лежит в транcакционных моделях».
«Я считаю, что банки не должны соревноваться на рынке технологий друг с другом или с другими компаниями. Зачастую банки сами являются инициаторами новых технологий, — заявляет сооснователь QIWI. — Возьмем в качестве примера Сбербанк, который постепенно превращается из финансового учреждения в технологическую компанию. Банк проходит процесс трансформации и стремится предоставлять лучший клиентский опыт с акцентом на технические и продуктовые инновации. Он создает все новые digital-экосистемы для разных сфер. Одна из таких экосистем, например, — это новая открытая экосистема предпринимательства. Точка доступа к которой — их новый цифровой корпоративный банк. Другим звеном этой экосистемы является автоматизация торговой точки под ключ, для которой создана дочерняя компания «Эвотор». Для реализации этой задачи и предоставления этих услуг запускается отдельный маркетплейс с важными приложениями для ведения бизнеса, где участвовать может любой сторонний разработчик».
Генеральный директор «Яндекс.Денег» Мария Грачева также выделяет два сдерживающих фактора для финтех-индустрии — отсутствие риск-ориентированного подхода у регулятора и неготовность пользователей к управлению безналичными финансами.
«Что касается регулирования, в европейских странах у финансовых организаций больше свободы: компания может экспериментировать с финансовыми сервисами до тех пор, пока объем бизнеса не станет более-менее осязаемым. Только после этого регулятор посмотрит на продукт и бизнес-модель, чтобы к началу массового внедрения дать одобрение и рекомендации: вот тут проверьте, здесь доработайте, вот в таком виде устроит, — рассказывает Грачева. — В России же необходимо сначала получить лицензию в рамках существующего правового поля, потом убедить регулятора дать разрешение на изменение правил, необходимое для легитимизации инновационного продукта. Только потом станет можно опробовать продукт на пользователях и проверить, насколько он удобен и востребован. Финансовому рынку не хватает возможностей для эксперимента, это усложняет создание и внедрение нового».
Тем не менее некоторые эксперты считают, что ЦБ скорее помогает развитию финтеха в России, чем мешает.
Например, директор по инновациям банка «Открытие» Алексей Благирев рассматривает в качестве позитивных веяний заинтересованность в финтехе со стороны регулятора и бизнес-сообщества наравне с поддержкой со стороны институтов развития, а также развитием различных внешних трендов. «Плюс новое поколение, которое не готово больше ждать в очередях, стимулирует изменения, создавая тем самым спрос на уберизацию финансовых услуг. Банки вынуждены присоединиться к этой гонке», — полагает Благирев.
Олег Лагута из Модульбанка также уверен, что гибкость Банка России идет на пользу финтех-индустрии. «Как это ни удивительно, но ЦБ готов слушать и, по крайней мере, не мешать», — поясняет он, добавляя, что отдельные банки, даже достаточно крупные, готовы работать с финтех- стартапами и вкладываться в них.
«Я бы не сказал, что кто-то специально мешает финтех-рынку, — размышляет Лагута. — Есть объективные причины неразвитости этого рынка в России. Во-первых, это немасштабный по сравнению с другими странами и регионами финансовый рынок. В принципе, и на мировых рынках, в сто раз больше российского, финтех-компании редко выходят на прибыль. И в условиях, когда модель продажи стартапа крупному игроку в России почти не работает, даже успешные с точки зрения привлечения клиентов компании остаются без средств для развития бизнеса. Они либо прекращают работу, либо за бесценок продаются крупным игрокам».
Другая причина связана с относительной молодостью банковского бизнеса в России, считает Лагута.
«Объективно многие финтех-стартапы в западных странах решали застарелые проблемы клиентов. Как ни странно, но молодой российский банкинг во многом технологичнее, чем у западных коллег. Многие проблемы для России незаметны, и стартапы, которые могли бы их решать, просто неактуальны. Например, нишу онлайн-кредитования успешно занял банк «Тинькофф», для мгновенных переводов есть несколько сервисов при банках. Некоторых сегментов в России просто нет. Например, образовательных кредитов», — рассказывает совладелец Модульбанка.
«Самый распространенный сценарий — скопировать...»
В ходе разговоров с экспертами можно заметить интересную деталь: в своих размышлениях они так или иначе приходят к выводу, что намного больше, чем внешние факторы, финтех мешает сам себе изнутри — за счет сложившегося подхода. Отсутствие постоянно обновляющихся идей, отъезд по-настоящему сильных профессионалов за рубеж, зацикливание на юридических вопросах вместо фокусировки на совершенствовании внутренней атмосферы априори не могут сыграть на руку отрасли.
И если внешние факторы смогут постепенно измениться по мере развития рынка и его регулирования, то внутренние «несостыковки» — это, как говорится, проблемы в головах.
«В качестве успешных примеров европейских финтех-стартапов я бы назвал Mondo, Revolute, Number 26. Это тоже необанки, которые стартовали в Англии и Германии, и сейчас у них все хорошо. Все они после успеха на локальном рынке нацелены на международную экспансию. Такой подход привлекает инвесторов и дает десятки миллионов привлеченных инвестиций. Многие российские предприниматели запустили классные стартапы за рубежом. Тот же Revolute создан Николаем Сторонским. Так что бояться конкуренции не нужно, нужно просто делать проект профессионально, качественно и увлеченно. Помимо этого, категорически необходимо изначально закладывать в ДНК стартапа развитие на международных рынках», — уверен Роман Потемкин.
Алексей Благирев из «Открытия» замечает отсутствие готовности инфраструктуры со стороны самих банков в целом как дополнительный барьер для совершенствования финтеха.
«Быстрый запуск и развитие сервисов требует определенной платформы и открытости сервисов со стороны банка. Сейчас, по сути, это ни у кого не готово», — полагает Благирев.
Олег Лагута также обращает внимание на нежелание российских финтех-стартапов создавать что-то по-настоящему новое. «Нет инициативы и инноваций со стороны стартапов, — сетует банкир. — Самый распространенный сценарий — скопировать в России какую-нибудь успешную модель из-за рубежа. Такие проекты не взлетают».
Мария Грачева и вовсе мечтает, чтобы финансовые услуги стали «встроенными» в нашу жизнь. Именно в этом она видит их гармоничное развитие, интересное в том числе для потребителя. Она предлагает представить, как изменится жизнь, если банки превратятся в «водопровод», а технологические компании будут встраивать платежные сервисы в свои продукты.
«Вы живете в социальной сети и не выходите из нее, даже чтобы почту почитать? Отлично, соцсеть сама сходит в ваш банк по защищенному интернет-протоколу, покажет, что пришла зарплата, и позволит оплатить ЖКУ и перевести деньги маме, не переходя на сайт банка. Вы ездите с навигатором и получаете штраф за превышение скорости? Навигатор сам пробежится по вашим банковским счетам, найдет ближайший с достаточной для оплаты штрафа суммой и предложит вам подтвердить списание штрафа именно с этого счета. Вам останется только нажать кнопку «да, оплатить», — прогнозирует глава «Яндекс.Денег».
Платежам давно пора переехать из специально оборудованных финансовых сайтов и приложений в те контексты, где мы проводим больше всего времени, — в приложения для поиска и общения, уверена Грачева.
«Превратившись из услуги в технологию, став незаметными и глубоко интегрированными, платежи сделают наше пребывание в этих контекстах более комфортным, а взаимодействие бизнеса с нами более эффективным», — добавляет она.
В свою очередь, Роман Потемкин обращает внимание, что симбиоз в итоге скоро может «эволюционировать» в «отпочковывание».
«В моем представлении, многие банки вынуждены сотрудничать с финтех-стартапами, которые более эффективно умеют взаимодействовать с потребителями за счет создания классных интерфейсов и продуктовых решений. Сейчас это оптимальный баланс для рынка. Хотя, скорее всего, это продлится недолго. Те стартапы, которые действительно генерируют значительный трафик, стремятся получить собственную лицензию. Хотя зачастую финтехам полноценная банковская лицензия и не нужна», — заключает он.
Начать дискуссию