Золотой парашют

Из руководящего кресла лучше выманивать, чем выталкивать

Еще в начале первого всплеска нынешней Великой депрессии мас­совое возмущение вызвали несуразно высокие выплаты многим хозяйственным руководителям, явно не соответствующие результатам их кипучей деятельности. Особо раздражали щедрые даяния тем, кого именно по итогам работы отправляли на менее ответственные посты, а то и вовсе в отставку. С таких надо бы еще и убытки взыскивать. Это, конечно, не выправило бы положение в экономике: личное имущество даже наибогатейшего управленца ничтожно по сравнению с размахом вверенного ему хозяйства. Но по крайней мере другим неповадно было бы бездум­ствовать в рабочем кресле…

Когда я начал набрасывать эту заметку, в Ливии уже взорвались многие сотни авиабомб и боеголовок крылатых ракет. Войска НАТО, продавив через Совет Без­опас­ности ООН расплывчатую фор­мулировку резолюции № 1973, попытались расчистить перед своими наемниками путь к высшей власти в стране или хотя бы к ее расчленению.

Впрочем, «Бизнес-журнал» — не самое удобное место для расследования причин уголовщины в высшей межгосударственной политике. В данном случае важ­нее другое. После повешения Саддама Хусейновича, смерти в гаагской тюрьме — от явно ненадлежащего лечения — Слободана Свето­заровича, отдачи под суд Ма­хам­мада Хосни Сайидовича, вряд ли Муаммар Мухаммадович располагал каким-либо лучшим выходом с руководящего пос­та, нежели сопротивление всеми силами, доступными его распоряжению.

ЕДВА ЛИ НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ РАБОТОСПОСОБНЫЙ ПУТЬ ПОЛУЧЕНИЯ ОТ НАЕМНОГО МЕНЕДЖЕРА ПРИЕМЛЕМЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ — ПЛАТИТЬ ЕМУ СТОЛЬКО, ЧТОБЫ ОН ВСЕРЬЕЗ ОПАСАЛСЯ ПОТЕРИ ДОХОДНОГО МЕСТА. ХОТЯ... ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ МАСШТАБОВ ОТКРЫВАЮЩИХСЯ СОБЛАЗНОВ

Менеджер коммерческой компании обычно располагает куда мень­шими властными полномочиями, чем глава государства. Правда, многие транснациональные корпорации обладают реальной властью, сопоставимой с великими державами. Но юридически они все же ограничены. Так, государство официально монополизирует насилие и налогообложение. Для получения прибавочной стоимости или наказания провинившихся сотрудников бизнесу приходится прибегать к юридически запутанным трюкам. Если же попытаться действовать в лоб — можно получить ощутимые неприятности.

Например, Евгений Александр­ович все еще сидит в Лондоне, хотя дело, возбужденное в связи с его попыткой лично допросить заворовавшегося сотрудника «Евро­сети», формально уже закрыто. Конечно, допрос — скорее повод, чем причина: вспомните и обстоятельства продажи собственноручно созданной компании, и попытку кого-то из множества противоборствующих непубличных политиков сделать его руководителем партии «Правое дело». Но повод-то порожден именно формальной государственной монополией!

Зато в рамках подконтрольной части предприятия менеджер, как правило, располагает куда большей свободой и мощью, нежели государственный служащий или выборный политик. Ведь полномочия общественных структур формализованы под влиянием множества противоборствующих — и в то же время официально признанных равноценными — интересов. А бизнес заточен на получение единого результата — прибыли.

Даже если это характерное по определению свойство маскируется красивыми словами об ответственности перед обществом. Теоретики свободного рынка полагают: лучший способ исполнить общественный долг бизнеса — аккуратная уплата налогов. А во всем остальном он должен быть свободен. И внешне, и — тем более! — внутренне.

Как известно по меньшей мере с древнеримских времен, proprietas est jus utendi et abutendi. По мнению некоторых знатоков латыни, эту формулу следует переводить как «собственность есть право использовать обычным и необычным образом». Но куда чаще употребляют простое — хотя, возможно, и не вполне точное: «собственность есть право употреблять и злоупотреблять».

Менеджер — не вполне собственник. Но ему делегируется немалая часть полномочий собственника. Естественно, в рамках своих полномочий он обретает (если не де-юре, то де-факто) право злоупотреблять (или по крайней мере употреблять необычным образом).

Более того, мировой опыт доказал: наемный менеджер зачастую в состоянии действовать вопреки интересам даже единоличного собственника — и тот иной раз замечает это лишь после перехода бизнеса от него к менеджеру.

А уж распыление собственности и подавно снимает с менеджеров любые ограничения. Нынешний скандальный опыт Алексея Анатольевича доказывает: миноритарный акционер не только не способен всерьез воспрепятствовать распилу и откату, но даже не может получить прямо предусмотренные законом сведения о деятельности менеджмента компании. Впрочем, что скромный блогер!

Государство — далеко не миноритарный акционер тех же компаний — также не может толком защитить свои экономические интересы в них.

Выходит, едва ли не единственный работоспособный путь получения от наемного менеджера приемлемых результатов — платить ему столько, чтобы он всерьез опасался потери доходного места. Это не предотвращает соблазна в тех случаях, когда он значительно превышает легальную оплату. Но, по счастью для собственников (да и для экономики в целом), подобные удачи выпадают не часто и не каждому.

А уж если менеджера решено отстранить от дел — ему и подавно ничто не помешает учинить напоследок какое-нибудь особо выдающееся безобразие. Не только из личной мести увольнителю, но и ради классовой солидарности: чтобы впредь неповадно было изгонять наемников только за плохие результаты работы. И чем хуже результат — тем больше соблазн напакостить на финише. Ибо низменные чувства плохо сочетаются с высоким мастерством.

ЗАКОН ОСВОБОЖДАЕТ БЫВШИХ ПРЕЗИДЕНТОВ РФ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА ЭТОМ ПОСТУ. НО КАКОВЫ БЫЛИ БЫ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРОДЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ВЛАСТИ ЗА КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРЕДЕЛЫ?

Мировая практика уже давно выработала способ если не вовсе предотвратить менеджерские шуточки под занавес, то по меньшей мере ощутимо сократить их вероятность. Традиционно его называют «золотым парашютом». Принято считать, что наемные менеджеры сами добиваются включения в свои контракты изобильных — иной раз равноценных зарплате за несколько лет — выплат при увольнении, длительного сохранения за собою социального пакета и прочих служебных возможностей и льгот. Но что заставляет работодателей соглашаться? Обычная конкуренция заметно сбивает цену рабочей силы — даже весьма высококвалифицированной. Похоже, «золотой парашют» — средство самозащиты не столько наемников, сколько нанимателей.

В 1974 году вице-президент Форд (по отчиму, настоящая фамилия — Кинг), сменяя первого (и пока последнего) американского президента, подавшего в отставку досрочно, первым же своим указом в новом качестве даровал Никсону амнистию за все содеянное в Белом доме. Это вызвало изрядное негодование прогрессивной общественности. Но возможности юридической защиты уходящего президента были еще далеко не исчерпаны.

Его попытка предотвратить расследование подслушивания предвыборного штаба демократической партии в гостинице «Водяные ворота» (Watergate («Уотергейт»). — Прим. ред.) законно признана попыткой вмешательства в дела правосудия. Но сами американские юристы доселе считают степень общественной опасности этой попытки исчисленной далеко не окончательно.

Учитывая же расхожее мастерство затяжки судебных и парламентских дебатов, Никсон вполне мог надеяться продержаться на посту до официального конца полномочий — 20 января 1977 года. Но эти два с лишним года вся страна была бы густо нафарширована политическими дебатами в юридическом оформлении.

А у нее и без того хватало забот: валютный кризис, начавшийся в 1967-м, и нефтяной шок после Войны Судного дня в октябре 1973-го требовали радикальной перестройки всего народного хозяйства. Фордовский указ об амнистии — «золотой парашют», обеспечивший быструю смену неудачливого руководителя.

В нашем отечестве вопрос решен еще радикальнее. Закон освобождает бывших президентов Российской Федерации от всякой ответственности за их деятельность на посту, предоставляет им полное государственное обеспечение на уровне, практически неотличимом от условий повседневной жизни действующего президента, и гарантирует множество иных житейских благ, не зависящих от реальных результатов их деятельности.

Многие политические деятели — не говоря уж о рядовых гражданах — возмущаются такой щедрой снисходительностью. Но кто знает, каковы были бы последствия судорожных попыток продлить президентскую власть за конституционные пределы?

Похоже, незачем жалеть средства на «золотые парашюты». Окупятся.

Материал публикуется в оригинальной авторской редакции. Мнение автора не обязательно совпадает с позицией редакции.