Американская мотыга

Не так давно CNN рассказала американцам об одной истории успеха. С учетом того, что стремление к успеху прививается жителям США в детстве, примерно между постулатами «каждый день чистить зубы» и «не сморкаться на тротуар», можно предположить, что успех действительно выдающийся.

Героиня сюжета CNN – восемнадцатилетняя Доун Логгинс из небольшого городка Лондейл, штат Северная Каролина. Обучаясь в последнем классе школы, девушка подала заявку на поступление сразу в пять вузов: четыре колледжа своего штата, а потом еще и в Гарвард. Массовая рассылка абитуриентских анкет - для американцев обычная практика, ничего особенного тут нет. Вот то, что все четыре местных колледжа ответили Доун согласием, уже несколько выбивается из общего ряда. То, что ее охотно согласился принять легендарный Гарвард – и вовсе из ряда вон: до Логгинс никому из выпускников ее Burns High School «Лига плюща», как называют в США созвездие самых известных колледжей и университетов, еще не покорялась. Для завершения стоит добавить еще несколько штрихов: все детство Доун и ее младший брат Шейн провели с полусумасшедшей бабушкой, в хибаре, где не было электричества и воды, зато было по колено мусора. Странствующие родители-наркоманы навещали детей крайне редко.   

До того, как попасть в Burns High, брат и сестра сменили несколько школ в окрестных городках. «Бабушка любила меня и многому научила, - вспоминает сегодня Доун, - вот только она никогда не объясняла нам с братом, что нужно регулярно мыться. Пока я была маленькой, приходилось обходиться без душа по два-три месяца и носить все это время одно и то же платье. Мне  поначалу это казалось нормальным, я думала, все семьи так живут». Осознание правды не заставило себя долго ждать: в первой же школе маленькая замарашка сполна хлебнула унижений от одноклассников. 

99 девочек из 100 в этой ситуации заработали бы тяжелый комплекс неполноценности. Больше пятидесяти процентов наверняка стали бы теми, кого принято называть «неблагополучными подростками». У Доун Логгинс был хороший шанс повторить судьбу своей матери, но она воспользовалась другим шансом, не столь очевидным. Ее неистребимое стремление остаться на поверхности не осталось без поддержки, за что она благодарна и педагогам, и социальным работникам. В последний год обучения она получила место школьной уборщицы, что позволяет ей не так сильно зависеть от доброты окружающих и социальной ответственности американского государства.

На правах круглой отличницы Доун Логгинс прошлым летом участвовала в специальной образовательной программе для лучших учеников штата. Тогда же девушка впервые за несколько лет увиделась с родителями. За полчаса они успели поговорить о том, что их старый домик продается за долги, и о том, какая Доун молодец. «Ничего особенного, обычный разговор», - пожимает она плечами. Доун после этого пыталась дозвониться маме, но всякий раз абонент был недоступен. Обиды на родителей девушка не держит и считает, что они, несмотря ни на что, всегда желали ей добра. И еще она уверена, что в Гарварде ей будет легче, чем когда бы то ни было прежде.   

Извините, господа, за историю из не нашей жизни. Просто мне кажется, что она универсальна настолько, что могла бы стать не то что сюжетом статьи, а и притчей. Господин Путин однажды (неважно, по какому поводу) призвал всех мотыжить свои участки, как святой Франциск Ассизский. Не вдаваясь в особенности плодородия конкретно путинского участка, совет нельзя не признать толковым.

У нас в России немало людей, которые полагают, что их жизнь вне московской или питерской агломерации – несправедливая кара судьбы, что у обитателей глухой провинции два пути – или горбатиться за копейки, или спиться и умереть. Морали по этому поводу писать не буду.

Так получилось, что текст этот я дописывал на скамейке у вокзала провинциального города, откуда возвращался в Москву. Там живет моя мать, и в город этот я езжу, чтобы контролировать ремонт ее квартиры. Ремонтом занимается местный житель, который в свои 26 лет успел стать неплохим спецом широкого профиля и накопить на автомобиль. Он, кстати, поначалу работал не один. У него был напарник-ровесник, но в первую же неделю работы тот напился, не явился на разгрузку автомобиля с тяжелыми мешками, после чего был с позором изгнан.

Так вот, пока я сидел на той скамейке, ко мне подсел еще один местный житель - мужчина лет тридцати без признаков увечий или недомогания. Он пожаловался на ментов, попросил мелочи на дорогу, не дождавшись ответа, попросил оставить ему допить пиво. Не дождавшись и этой милости, укорил меня и удалился.

Каждому свое.